Золото Виннету (Виннету - 3)
Шрифт:
Когда забрезжил рассвет, мы уже были в девяти милях от стойбища сиу-оглала. Теперь можно было остановиться. Выдрав лист бумаги из записной книжки, я написал на нем коротенькое послание людям из Экоу-Каньона и прибил его колышком к стволу большого дерева с таким расчетом, чтобы любой едущий с юга человек заметил белую бумагу. На отдых времени у нас не было, поэтому мы сразу же сели в седла и повернули на запад.
В полдень мы переправились через Грин-Форк ниже того места, где, как мы знали, должны были объединиться отряды оглала. Индейцы боялись преждевременно выдать себя, поэтому
Солнце уже клонилось к горизонту - пора было подумать о ночлеге и дать отдых лошадям, покрывшим за день сорок миль. Хотя благородные животные, в том числе и старик Виктори, не подавали признаков усталости, их следовало пощадить и поберечь их силы, так как следующий день обещал быть не менее тяжелым, чем сегодняшний. Справа и слева от нас высились две небольшие каменные гряды, и именно здесь мы решили подыскать место для лагеря, как вдруг за холмами перед вами открылась узкая долина. По ней протекал ручей, перекрытый рукотворной плотиной, так что посередине долины разлился пруд, блестевший золотом в лучах закатного солнца.
Лес на противоположном склоне был выкорчеван, земля - распахана. На лугу паслись лошади, коровы, овцы и козы, у подножия холма стояли крестьянские дома. В воздухе, казалось, было разлито спокойствие и умиротворение.
Неподалеку от домов стояло несколько человек. Они все смотрели на запад, прямо на солнце, и не заметили нашего появления. Огромный огненный шар опускался все ниже и ниже, и когда он, казалось, коснулся поверхности воды, сверху послышался звон колокола.
– Что это?
– спросил пораженный вождь апачей.
– Какой-то поселок, - недоуменно пожал плечами Толстяк Уокер.
– Уфф! Виннету видит поселок своими глазами. Он хочет знать, что это за звук.
– Это призыв к молитве "Ангел Господень", - ответил я прерывающимся от волнения голосом. Звон пробудил во мне милые сердцу детские воспоминания. А теперь вызванивают "Аве Мария".
– Уфф!
– не мог прийти в себя от удивления Виннету.
– Что такое "Ангел Господень" и что такое "Аве Мария"?
– Слушай, и ты сам поймешь, - произнес я вполголоса.
Послышался стройный хор, распевавший на четыре голоса гимн Богородице. Я напряженно ловил каждый звук, а когда пение смолкло, сорвал с плеча ружье, выстрелил из обоих стволов, дал шпоры чубарому и галопом понесся в долину. Бросив коня у ручья, я пешком пошел к ближайшим домам.
Выстрелы пробудили в долине не только эхо, но и жизнь. В дверях появились перепуганные стрельбой люди, однако, увидев белого человека, все успокоились и вышли мне навстречу. У крайнего дома стояла опрятно одетая старушка с белоснежными волосами и безмятежным лицом. Весь ее облик говорил о том, что она провела свою жизнь в тяжких трудах.
– Добрый вечер, матушка, - обратился я к ней почтительно на немецком языке.
– Прошу вас, не пугайтесь, мы честные люди. Не позволите ли вы нам остановиться на ночлег в вашем поселке?
Она кивнула в знак согласия и с приветливой улыбкой сказала:
– Мы рады вам, господин. Честный человек приносит радость в дом. А вот
К нам направлялось человек десять мужчин разного возраста, от стариков до безусых юношей. Во главе шествовал еще бодрый и крепкий старик. Рядом с ним вышагивал, уверенно ступая по земле, широкоплечий, коренастый парень. Все были одеты в добротную одежду, какую предпочитают переселенцы на Западе.
Старик протянул мне руку и поприветствовал:
– Рад видеть вас, господин, в поселке Хелльдорф. Гость в дом - счастье в дом.
– Спасибо, - сердечно поблагодарил его я.
– Нет в жизни ничего лучше человеческих лиц. Не приютите ли на ночь троих уставших путников?
– С удовольствием, господин. Окажите нам честь, располагайте нами.
Тем временем подъехали и Виннету с Толстяком Уокером. При виде краснокожего поселенцы взволновались, но я поспешил успокоить их:
– Я путешествую с друзьями, охотником Фредом Уокером и вождем апачей Виннету. Вам нечего опасаться, они люди честные и благородные.
– Сам Виннету? Возможно ли? Мы много слышали о нем! Какая приятная неожиданность! В прерии вождя апачей любят больше, чем королей в Европе!
Он сдернул шапку с седой головы, протянул индейцу руку и произнес:
– Я всегда к вашим услугам, сэр.
Вынужден сознаться, что такое обходительное отношение к суровому краснокожему воину показалось мне смешным, однако оно было искренним. Я с трудом сдержал улыбку, а Виннету ответил на рукопожатие словами:
– Виннету - ваш друг. Он не причиняет зла никому из бледнолицых и краснокожих, если они честные люди.
Затем поселенцы принялись оспаривать право принять гостей в своем доме, однако последнее слово оказалось за стариком Хильманом, который заявил:
– Путники остановились у порога моего дома и будут моими гостями. Но чтобы остальным не было обидно, я приглашаю всех на ужин в честь славного Виннету и его товарищей. А теперь прекратим спор и дадим людям отдохнуть с дороги.
Соседи восприняли слова старика Хильмана как должное и подчинились. Наших лошадей поставили в стойло и задали им корму, а нас проводили в дом, где молодая красавица-жена Вилли уже хлопотала у печи. Накрыли на стол, и пока нас угощали домашним пивом, в ожидании, когда подойдут остальные поселенцы, мы выяснили, кто они и откуда.
Все они переехали в Америку из Баварии, которая, как известно, славится своими резчиками по камню. Первое время они работали на строительстве в Чикаго и сумели скопить достаточно, чтобы перебраться на Запад и выстроить ферму. Почему они выбрали эти глухие места? Как-то еще в Чикаго один старый вестмен рассказал им о сокровищах гор Титон. Он клялся и божился, что сам ходил по россыпям сердоликов, агатов и опалов. Хильман пришел в полный восторг от рассказов о богатстве тех краев, уговорил своих товарищей, и они сообща подались на новое место. Они не были лишены здравого смысла и не рассчитывали одним махом разбогатеть на поделочных камнях, а для начала выкорчевали лес, распахали землю и выстроили дома. Теперь они уже живут в долине третий год и вполне довольны своей долей.