Золото влюбленных
Шрифт:
— Чейз, это очень мило с твоей стороны, но…
— Но ты влюблена в Рена Дэниэлса.
— Я не это хотела сказать, ты сам знаешь!
Он погладил ее по щеке.
— Я говорил, что ты необыкновенно мила, когда вот так надуваешь губки?
Илейн взглянула на него и улыбнулась этому «комплименту».
— Нет, такого ты мне не говорил. Чейз шагнул к ней и взял за руку.
— Мне бы хотелось сказать тебе очень многое, Илейн, но я не уверен, что ты готова слушать. Может, после сегодняшнего вечера ты захочешь выслушать меня.
Илейн застыла от мысли, что он видит связь между их отношениями
— Ты прекрасна, — утешил Чейз. Его карие глаза глядели на Илейн насмешливо, но руки были, горячи, и она поняла, что комплимент сказан от чистого сердца. Платье из зеленого, как листва деревьев, шелка было самым красивым из всех ее нарядов. Оно было украшено золотом и сочеталось с цветом ее глаз. Квадратный вырез открывал интригующую расщелину, пояс туго затягивал талию, а на бедрах юбка расширялась и ниспадала мягкими складками до пола. Вышитые золотой ниткой маковые листочки украшали лиф и подол.
— Ты покоришь сердце любого мужчины в зале — даже твоего друга Дэниэлса, хотя я не сомневаюсь, что ты это уже сделала. Пусть он и не хочет этого признавать.
— Чейз, ты неисправим, — пошутила Илейн, но улыбка ее была грустной. Ей хотелось, чтобы его слова были правдой, чтобы это сказал Рен. Но, подумав о Каролине Вильяме, она решила, что даже если бы Рен сказал такое, вряд ли этому стоило бы верить.
— Ты действительно хочешь пройти через это? — спросил Чейз.
— Я ни за что не упустила бы такой случай. — И хотя она вызывающе вздернула голову, в душе у нее не было уверенности.
Чейз поднес к губам пальцы Илейн и нежно поцеловал их. Он был близко знаком со Стэнхоупом многие годы. Джакобу тяжело досталась удача — он работал тогда в доках. Чейз познакомился с ним на Барбари Коуст еще молодым человеком, а Джакоб тогда был уже зрелым и прожигал много времени и Долларов в салуне Чейза «Серебряный Слиток». У Чейза всегда были самые симпатичные женщины, а Джакоб любил красивых шлюх. Богатство обоих все возрастало, а состояние Джакоба — с неимоверной быстротой. Но он не забывал свою молодость, своих друзей. И сегодняшний вечер не был исключением. Праздновали день рождения Джакоба. Он говорил, что ему шестьдесят, но Чейз подсчитал, что ему должно быть шестьдесят пять. Узнав, что Чейз в городе и сопровождает молодую богачку, ставшую предметом последних сплетен в городе, Джакоб настоял на том, чтобы Чейз приехал. И Чейз, достаточно зная Илейн, понял, что она не откажется.
Чейз подал девушке руку, и Илейн сжала его черный рукав затянутыми в перчатку тонкими пальцами.
— Знаешь, Чейз, я забыла сказать, что ты сегодня ужасно красив.
Он был одет строго: белая накрахмаленная рубашка и черная визитка. Он знал, что костюм сидит прекрасно, ведь Чейз пользовался услугами лучших портных. Покрой пиджака подчеркивал плечи и узкую талию, и Чейз снова задумался, почему Илейн с такой легкостью противостояла его обаянию. Большинство знакомых ему женщин, включая и тех, кто удовлетворял его желания, когда он не ухаживал за Илейн, с радостью оказались бы в его постели. Может, его и привлекало в девушке именно ее равнодушие?
— Что ж, спасибо, мадам, — пошутил он, принимая ее комплимент и надеясь, что он искренний. Чейз намеревался рано или поздно затащить Илейн в свою постель, но ему нужно было ее желание. Сегодня вечером она увидит Дэниэлса вместе с невестой Мелиссой Стэнхоуп. После того как Илейн столкнулась с Каролиной Вильямс, встреча с Мелиссой должна довести ее до сумасшествия. Может быть, остатки страсти улетучатся. Чейз очень на это надеялся.
Дом Стэнхоупа на Ноб Хилл был похож на огромную крепость. Три этажа из кирпича и строительного раствора украшались только белыми деревянными колоннами, поддерживавшими крышу массивной веранды. Открытая черная коляска Чейза катилась по гравиевой подъездной аллее, копыта пары черных лошадей постукивали. Они заехали под навес, и молодой слуга открыл дверцу экипажа. Рука Илейн дрожала, когда она подала ее юноше, чтобы выйти из коляски.
Опершись на руку Чейза, она сделала четыре шага к огромной белой входной двери. Окна с цветными стеклами, будто намекая на происходящее за ними веселье, мутно поблескивали, отражая яркий свет в фойе. Илейн понравилась игра света в витражах, и на душе у нее стало легче.
— Чейз, дружище! Добро пожаловать! — воскликнул Джакоб Стэнхоуп.
— С днем рождения, Джакоб! — ответил Чейз, подавая Джакобу бутылку прекрасного старого скотча.
Джакоб взял бутылку, подмигнул и похлопал Чейза по спине.
— А это, должно быть, прекрасная мисс Мак-Элистер. — Он отдал скотч слуге, не сводя глаз с Илейн.
— Чейз, у тебя всегда был исключительный вкус.
Он наклонился к ее руке и коснулся губами пальцев, задержавшись только на мгновение. Илейн почувствовала силу его рук и на мгновение растерялась. Она не ожидала, что он будет так хорошо выглядеть. Одетый в строгий черный костюм, Стэнхоуп притягивал к себе взгляды своей мужественной фигурой. Илейн почувствовала его привлекательность, хотя он и выглядел на свои шестьдесят.
— Рада с вами познакомиться, мистер Стэнхоуп. Чейз мне о вас много рассказывал.
— Зовите меня Джакоб, дорогая. И не верьте тому, что наговорил вам этот мошенник.
Илейн улыбнулась Джакобу, начиная понимать, почему Рен так заботился о нем. Лучше бы ей этого не знать! У него были приятные светские манеры, и он полностью овладевал вниманием собеседников. Но как только их беседа закончилась, Илейн пришлось с трудом сдерживать себя, чтобы не искать взгляд голубоглазого мужчины, наверняка бывшего где-то рядом. Но тут в фойе вошел худощавый рыжеволосый молодой человек под руку с невысокой улыбчивой девушкой.
— Чейз Камерон, Илейн Мак-Элистер, — сказал Джакоб, — позвольте вам представить Томми Дэниэлса и его невесту Керри Зальцбург.
Илейн знала, что у них с Томми ошеломленные взгляды. Забыв обо всем, кроме радости встречи через столько лет, она шагнула к нему и почувствовала, как его руки обняли ее в ту же секунду.
— Неужели это ты, Лейни? — прошептал Томми, не обращая внимания на растерянные взгляды остальных.
Она отодвинулась, слезы застилали ей глаза.
— О, Томми, ты чудесно выглядишь!