Золото. Назад в СССР 1
Шрифт:
Его миндалевидный, скорее иранский, нежели азиатский, разрез глаз с такими же черными, как спелая смородина, зрачками, выдавал в нем острый ум, надменность и высокомерие.
Шахматы расставлены на доске. Теперь понятно, что Гунько всего лишь фигура на ней.
Султыг имел широкую кость и плечи, говорившие о его физической силе и здоровье.
В той короткой поездке в «буханке», я был крайне утомлен и мне не было интереса разглядывать Ямазова, я запомнил только черты и хмурое выражение лица.
Теперь
— Султыг Ямазович, а где ваша поклажа? — заглядывая с глаза и продолжая улыбаться, спросил Гунько.
— Там, — махнул куда-то в сторону выхода из здания управления Ямазов.
— Ну хорошо. План у нас такой…
Гунько пространно объяснял, как наш отряд планирует добраться до начальной точки поискового маршрута, но не договорил, потому что Ямазов перебил его.
— Хорошо, — сказал новоиспеченный член спасательной группы. — Веревка хороша длинная, а речь короткая. Ну что? Поехали?
— Да, да, — торопливо отметил Гунько и направился к креслу в первом ряду. Мне было неприятно наблюдать за его суетой. В этом было что-то лакейское, уничижительное, — давайте присядем на дорожку.
Ямазов не стал садится
— Мы не садимся, — он развернулся и пошел на улицу.
Трое спасателей с осуждением посмотрели ему вслед, а потом перевели взгляд на руководителя.
Тот развел руками, поднял брови, отклонил назад голову, приподняв подбородок, и тихо сказал:
— Ну не принято у них, ну не могу же я его заставить. Всё! Встали! — он показательно бодрился, хлопнул ладонями себя по бедрам и поднял свой рюкзак и оружие.
Трое мужчин смотревших на него, не сговариваясь между собой, посмотрели на меня в попытке уловить мое отношение к происходящему.
Я пожал плечами. Мне с вами, ребята, минимум две недели придется в тайге провести я не хотел начинать с раздора и раскола отряда. Не мой это метод.
Поэтому молча встал следом за Николаем Гунько и направился к своей поклаже. Трое потянулись за нами
— Чувствую что, это будет та еще поездочка, — сказал такой же как и я, рыжебородый бородач и протянул мне руку, — Степан, Это Андрей и Володя, мы из отдельного горноспасательного отряда Минцветмета из Копейска, слыхал такой город?
— Здравствуйте, мужики. С Урала? Знаю, знаю. Уральская центральная горноспасательная станция? Как вас к нам сюда на Севера занесло?
— А нас вот сюда прислали в командировку, обучать горноспасательному делу. А тут такая оказия с вашим товарищем. Попросили помочь, ну как тут откажешь? Ты есть тот самый, Илья Бурцев?
— Всё верно, — я каждому пожал руки, — тот самый. Не знаю, что вам про
— Не дрейфь, ничего плохого про тебя не говорили, Куницын лично за тебя вчера на совещании поручился.
Это хорошо что мужики не «местные», значит соотношение сил пока еще не установилось. Вполне к концу похода может получиться — четыре к двум.
Мы отправились на улицу, где нас ждал еще один сюрприз. Рядом с Ямазовым стоял, молодой паренек, лет девятнадцати. Гунько пытался спорить с Султыгом у раскрытой двери вчерашнего «УАЗа»
— У нас все места рассчитны, Султыг Ямазович, не можем мы вашего парня с собой взять. Ну ни как. Понимаете?
— Пусть, кто-то из них остается, — он кивком указал в нашу сторону, — я сказал, он идет с нами.
— Да, так не получиться. Я отдельно спасателей выбивал, командировочные, приказы, звонки в министерства.
Гунько вспотев, достал носовой платок вытирал капли пота со лба.
Вы даже не представляете, сколько людей пришлось на ноги поднять, чтобы их задействовать. Мы же разным министерствам подчиняемся. Как так, я скажу, что кто-то из них не летит. Нет это решительно невозможно.
Юноша видя наши взгляды, грозно сверкнул злыми, как у волчонка, глазами в нашу сторону. Так, этот непонятно откуда взявшийся «пассажир» ещё и свои условия диктовал.
Мы ждали разрешения ситуации. Наконец Гунько сдался,
— Ну хорошо, доберемся до вертолетчиков, если они откажутся брать на борт семь человек, то не обессудьте — придется вашего юношу оставить.
— Не откажутся, — уверенно заявил Ямазов и что-то сказал юноше на своем языке.
Тот подхватил два рюкзака, свой и Ямазова и полез в «буханку»
— Что встали? — Гунько был раздражен тем, что мы видели, как только что его прогнули, — Грузимся в машину. Вам что? Особое приглашение нужно?
Молодой гаглай размашисто разложил свои вещи и устроился на сидении-скамье спиной к водителю, широко расставив ноги.
Он не только занял слишком много места, но еще и мешал остальным забираться салон.
— Ты бы чуть чуть подсобрал вещи и себя, чтобы другим места хватило. Друг, ты же не один едешь? — сказал я парню спокойно, совершенно без агрессии.
Тот подался вперед, почти оскалился, вытаращил на меня безумные глаза, будто был готов грызться за занятые позиции зубами и хотел, что-то ответить, но его старший прицокнул, что-то коротко произнес.
Поведение молодого человека резко изменилось. Он опустил голову, явно стыдясь полученного замечания.
Подтащил к себе оба своих рюкзака и сдвинулся на сидении таким образом, что рядом освободилось место еще для одного человека.
Мы один за другим поднялись со снарягой и оружием в салон «УАЗика».