Золотое правило Трехпудовочки
Шрифт:
– Все правильно. Они обе разыгрывали спектакль. А теперь умерли. Я боялась, что их план рухнет, но столь страшного исхода не предполагала. Когда Лена поделилась со мной задуманным, я тут же ей сказала: «У вас ничего не получится. Гвоздева не дура, она мигом унюхает обман и засадит вас за решетку». А Ленка с ее ишачьим упрямством, естественно, отмахнулась от моих слов, бубнила свое: «Никуда она не денется, ты мне только денег на три дня одолжи, десять тысяч евро».
– Десять тысяч евро? – повторила я. – На три дня?
Маша протяжно вздохнула.
– Я на квартиру коплю, хочу в Москву переехать. Лена была в курсе моих планов,
– Зачем ей понадобилась столь крупная сумма на короткий срок? – поразилась я. – И каким образом медсестра, не имевшая лишней копейки, собиралась возвращать долг?
Маша встала, походила по кухне, потом снова села.
– Вы только не осуждайте Лену, – сказала она, – у нее возник план, на мой взгляд поразительно глупый, а по ее мнению – превосходный.
Около года назад Лена поняла: ей никогда не насобирать денег на поездку Ани в Америку – и впала в депрессию. Дочь попыталась утешить маму, говорила: «Ничего страшного, я легко поступлю в московский медвуз, а там возможны варианты. Студенты-отличники часто получают предложение стажироватся за границей. Я непременно уеду в США».
Но Лена плакала и повторяла: «Я отвратительная мать. Сначала отреклась от тебя, опомнилась лишь благодаря Вите и теперь должна устроить твою судьбу наилучшим образом».
Аня позвонила Маше, та приехала, стала Лену утешать и в конце концов бросила фразу: «Никогда нельзя сдаваться. Слезами горю не помочь. Если возникла проблема, надо искать пути к ее разрешению. Не можешь насобирать денег? Продай квартиру, ищи спонсора, побегай по меценатам, благотворительным организациям. Ну я не знаю что еще! Действуй, а не ной!»
Если бы Машенька могла предположить, какой будет резонанс! Но «нам не дано предугадать, как слово наше отзовется».
Лена перестала хныкать, спустя несколько месяцев вновь встретилась с Машей и изложила ей план.
Киселевы разыграют спектакль. Они отправятся к профессиональным сыщикам, чья репутация не вызывает сомнения. Лена попросит найти настоящих родителей Ани, расскажет историю о том, что девочка невыносима, груба, хитра, ну и так далее.
– Им это удалось в полной мере, – зло сказала я, – вероятно, Ане следовало планировать не поступление в американский университет, а покорение Голливуда. Она так ловко исполняла свою роль, что купились все члены нашего коллектива. Один ее пирсинг произвел потрясающее впечатление!
– Они долго готовились, от Олеси Лена знала о ее романе с Гвоздевым, – горько подтвердила Маша. – Ане не очень нравилась эта идея, но ради матери она согласилась на авантюру. А Лена словно обезумела, в ней проснулся режиссер-сценарист и великая актриса. Понимаете, она мечтала искупить вину перед дочерью, воздать ей за первые пять лет жизни.
Лена должна была подсказать сыщикам, куда идти за информацией: к Владе Сергеевне Ильченко. А бывшей заведующей предписывалось изложить историю про девочку, найденную на ступеньках детдома, и про соседа Юрия Гвоздева, который якобы просил выручить его в сложной ситуации.
Маша закашлялась, встала и начала наливать в стакан воду из чайника.
Я в растерянности смотрела на нее. В принципе я уже додумалась до правды, но лишь сейчас осознала свои ошибки. Чеслав считает меня человеком, всегда подмечающим никому не бросающиеся в глаза детали, я, так сказать, специалист по ловле мелких мышей. Вот только в деле Киселевых госпожа Сергеева не заметила стаю громадных жирных крыс.
Вспомним мою беседу с Владой Сергеевной, ту ее часть, где она озвучила свой разговор с Юрием. Якобы Гвоздеву позвонила Нина, двоюродная сестра Олеси, и сообщила ему о дочери. Но! Если баба Вера умерла в глухом селе, где, кроме нее, жила еще пара выживших из ума старух, если там не было ни газа, ни электричества, ни телефона, то как Нина узнала о кончине бабки? Старухи не могли позвонить. Ладно, пусть тело бабы Веры нашел почтальон, который приносил пенсию, но он не оставил бы в избе крохотного ребенка. А Нина, по словам Влады, уверяла, что, лишь прибыв на похороны бабки, она обнаружила Аню. Теперь вспомним другой факт: Нина позвонила Юре. Маленький вопрос: где она взяла телефон Гвоздева? Роман у Олеси с Юрой продолжался недолго, с той поры прошло пять лет. Юра мог неоднократно сменить номер, но в принципе Нина могла найти контакт. Ладно, пускай о смерти бабы Веры Нине сообщил почтовый работник, а телефон Юры она сумела разыскать. Но письмо, которое она якобы обнаружила в укромном месте, в избе у старухи! С какой стати Олеся привезла его в деревню и спрятала там?
Вы попытаетесь возразить мне: «Семеняка настрочила послание, находясь в Каскине».
Но я отлично помню, как Влада Сергеевна заявила: «Листочек пожелтел, но напечатанные буквы читались отлично».
Напечатанные буквы!
Ильченко хорошо владела ноутбуком, для нее, ограниченной в движениях, он был окном в мир, потому Влада машинально и брякнула «напечатанные буквы». А откуда у бабы Веры принтер? Компьютер? Пишущая машинка? Следовательно, Олеся привезла письмо из города и спрятала в избе. Вот уж чушь!
А что стоило заявление Влады Сергеевны о встрече с Виктором на кладбище! Ну как директор детдома, кстати, педагог, искренне любящая своих воспитанников, согласится отдать девочку на воспитание едва знакомому человеку?
Из этой истории во все стороны торчали незавязанные нити, но я не заметила ни одной. Кстати, если вы удочеряете ребенка, то в целях сохранения секретности ни в каких документах малыша не будет указано о том, что он приемный. Коробок не смог найти дело Ани, оно не существовало в электронном виде, и я успокоилась, не стала копаться в семейной истории Киселевых, проверила лишь их данные по прописке. И увидела: раньше Виктор и Лена жили в одной квартире вдвоем, потом очутились в другой – втроем. А дальше приняла их легенду. Да, все верно, только Анечка никогда не была в детдоме. А дело об удочерении отсутствовало, потому что никого не удочеряли.
Влада Сергеевна очень занервничала, когда я спросила ее: «Если Юрий начнет все отрицать, вы повторите свой рассказ при нем?»
Ильченко явно испугалась, но я не придала значения ее реакции. Решила, что ей неудобно перед Гвоздевым за то, что она выдала его тайну.
Таня! Ты идиотка! Ложь лезла из рассказа Влады Сергеевны во все стороны, не заметить ее было сложно. Ильченко якобы согласилась помочь Юрию за бесплатное обслуживание своих воспитанников в его медцентре. Ну почему я не проверила, правда ли, что детдомовцы там лечились? Коробков легко мог поднять любые документы. Но нет, мне словно заклеили уши, завязали глаза и затуманили мозги. Можно попытаться оправдать себя, вспомнить про пожар, отъезд Гри в командировку, пережитый стресс. Вот только я профессионал и не имею права во время работы на личные переживания.