Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– Это так странно, – сказала Бесси.
– Да, – согласился Сет. – Но вы это вспомнили?
– Я не помню разговора о Гордо Данбери.
– Нет, Леон не упоминал его фамилии. Просто «Гордо». Он сказал «Скажи Гордо, чтобы он…» и что-то ещё. Вы это помните?
– Нет.
– Пожалуйста, постарайтесь вспомнить.
– Гордо. Забавное имя.
– Это сокращение от «Гордон». «Скажи Гордо, чтобы он…»
– Я вроде припоминаю, – сказала Бесси. – Он сказал «Скажите Гордо, чтобы он метил…»
Метил! Да, так оно и было! На одно слово слово больше, чем он сам смог вспомнить. Но надо же: метил!
– Там было что-то ещё, – сказал Сет. – Может быть, какие-то цифры?
– Это всё, что мне вспомнилось, – сказала Бесси.
– Если всплывёт что-то ещё…
– Конечно, – сказала она. – Только…
– Да?
– Я пытаюсь не вспоминать то, что знаете вы, – сказала она. – Мне не нравится знать ваши мысли, сэр. Мне это вообще не нравится. Я голосовала за вас. Скажу вам правду: я надеялась, что один из двух других получит республиканскую номинацию; вы на мой вкус слишком средний . И всё же я всегда голосовала за республиканцев – всегда голосовала, и всегда буду голосовать. Однако многое из того, что вы говорили во время кампании, было враньём.
– Я признаю, что не всегда говорил правду, но…
– Это было враньё, – сказала Бесси. – Во многих, очень многих случаях. Вы говорили то, что надо было сказать, чтобы быть избранным. И когда я это вспоминаю, мне становится стыдно. – Она посмотрела прямо ему в лицо. – А вам?
Сет не смог посмотреть в глаза женщине, которая могла заглянуть ему голову.
– Это очень непросто – добиться избрания, – сказал он. – Приходится идти на компромиссы.
– Это грязное дело, – сказала Бесси. – И мне оно не нравится.
– Сказать по правде, мне тоже. Я не жалею, что всё это затеял, и я собираюсь сделать как можно больше добра, находясь в должности. Но вы правы: чтобы попасть сюда, я шёл на компромиссы. И знаете что? Это было верное решение.
– Компромисс – одно дело, – сказала Бесси. – Враньё – совсем другое.
– Тот, кто всегда говорит правду, никогда не будет избран – и поэтому мы немного кривим душой в мелочах ради свершения больших дел. Плохой политик врёт всегда; хороший – тщательно выбирает, когда и где сказать неправду.
– Чепуха! – сказала она.
Он помолчал.
– Посмотрите на это вот с какой стороны, Бесси – я могу называть вас Бесси? Подумайте вот о чём: теперь вы – моя совесть, с этого момента и до тех пор, пока между нами существует связь. Я не смогу лгать, потому что вы будете знать, когда я лгу. Из-за вас мне придётся быть честным.
Она ответила без паузы.
– Можете на это рассчитывать.
Эрик Редекоп был в восторге, когда отменили изоляцию. Он направился к служебному выходу на первом этаже и…
И там была Дженис Фалькони; она тоже шла домой.
Она ещё его не заметила, и он воспользовался этим, чтобы посмотреть на неё и подумать. Поток её воспоминаний продолжался, не стихая. Он теперь знал, как у неё прошла вторая половина дня, что она ела на ужин – кто бы мог подумать, что свиные шкварки? – и…
И она была чиста, по крайней мере, сейчас. Она не кололась с…
О, она молодец. Прошло уже три дня, но…
Но она боялась идти домой, боялась возвращаться к Тони, боялась своей проклятой жизни. Он задумался о том, сказала ли она Тони, что изоляция закончилась; нет, не сказала.
Уходящих сотрудников отмечали агенты Секретной Службы, так же как и посетителей, хотя для них была отдельная очередь. Джен встала в эту очередь.
– Отличная работа, Эрик, – сказал один из врачей, когда он шёл через холл. – Слышал сегодня о твоих подвигах.
– Спасибо, – ответил Эрик, не сводя глаз с Джен.
Ещё кто-то коснулся его руки.
– Поздравляю, доктор Редекоп!
– Спасибо, – повторил он. За Джен стояло восемь человек, и вдвое больше – перед ней. Она по-прежнему его не замечала, и если он просто станет в конец очереди, то она уйдёт гораздо раньше, чем он.
Что, вообще-то, было неважно. Что было нормально .
Но…
Но…
Он подошёл к ней.
– Привет, Дженис, – сказал он.
Она обернулась и улыбнулась – лучистой, светящейся улыбкой.
– Доктор Редекоп.
– Привет, – сказал он снова, разочарованный своим красноречием. Потом он сказал: – Гмм. – А потом повернулся к стоящему позади них мужчине. – Вы позволите…?
Тот улыбнулся.
– Вы сегодня спасли президента. Думаю, вы заслужили, чтобы вас пропустили вне очереди.
– Спасибо. – Он посмотрел на Джен и понизил голос. – Так значит, э-э… я так понимаю, что вы тоже подверглись воздействию в ходе эксперимента?
Она огляделась вокруг, словно это было что-то такое, что следовало держать в секрете, и потом тихо ответила:
– Ага.
– И с кем вы связаны?
– Его зовут Джош Латимер. Он здешний пациент, ждёт пересадки почки.
– Ах.
Она посмотрела на него.
– Откуда вы это про меня знаете?
Пришла его очередь оглядываться, но мужчина, с которым он разговаривал раньше, был поглощён разговором с тем, кто стоял позади него, а у женщины впереди в ушах были белые пуговки наушников.
– Потому что, – сказал он, – я читаю вас.
Джен немедленно опустила взгляд.
– Так как, – сказал Эрик, – вы торопитесь домой, или…?
Она не подняла взгляд, но ответила.
– Нет, – сказала она. – Не тороплюсь.
Глава 26
Бесси Стилвелл покинула палату президента, сопровождаемая агентом Секретной Службы. Как только она ушла, Сет попросил пригласить к нему профессора Сингха.