Золотое руно (сборник)
Шрифт:
Смотрела ли Кирстен, какие пациенты назначены к ней на вторую половину дня? Нет, этот файл ещё не открывали – о, чёрт. Она как раз сейчас входит в сеть. Я вывесил сообщение «СЕТЬ ПЕРЕГРУЖЕНА/ПОЖАЛУЙСТА, ПОДОЖДИТЕ» на её экран и быстро перетряс файл. Конечно, наша сеть никогда не перегружена, но я взял за правило показывать такое сообщение каждому члену команды раз в несколько месяцев. Никогда не вредно иметь запасной вариант.
Кирстен, ожидая, барабанила пальцами – своего рода биологический ждущий режим, в то время, как часы тикают, тикают, тикают. Я очистил экран, потом вывел ей файл, который она запрашивала. Уже с Аароном, осмотр которого должен был начаться через три часа. Я следил за её глазами, пока она читала светящиеся на экране символы, отмечая каждый раз, как её взгляд смещался влево, что означало, что она дошла до конца очередной строки. Когда она дошла до шестой, той, в которой стоял Аарон, её телеметрия испытала небольшой всплеск удивления, а на лице появилась едва заметная улыбка.
Подпрограмма обнаружения нашла Аарона сидящим за столом в квартире его друга, Барни Клоука. Барни был мужем Памелы Торгуд, но когда Аарон развёлся с Дианой, с Барни они остались друзьями. За тем же столом кроме Аарона и Барни сидели И-Шинь Чан, Кейдзи Симбаси и Павел Страховский. Свет был приглушён – Барни сказал, что ритуалы такого рода требуют соответствующей обстановки. Посреди стола стояло блюдо с картофельными чипсами. Перед Аароном стоял стакан «лабатт-блю», перед Барни – «будвайзера», перед Кейдзи – «кирин», перед И-Шинем – «циндао», перед Павлом – «горби». [9] Каждый сжимал в руке несколько игральных карт.
9
Марки пива, как реально существующие, так и вымышленные.
Аарон изучил свои карты и сказал:
– Я вижу твои сто миллионов, и я поднимаю ещё на сто миллионов. – Он пододвинул к центру стола стопку пластиковых фишек.
Кейдзи вгляделся в непостижимые глаза Аарона, зелёные и синие и серые и карие.
– Блефуешь, – сказал он.
Аарон лишь улыбнулся.
Кейдзи повернулся за поддержкой к Барни.
– Я думаю, он блефует.
– Кто знает? – сказал Барни, дружелюбно пожимая плечами. – Поищи в сети «покерное лицо», и половина ссылок будет про нашего Аарона.
Кейдзи пожевал нижнюю губу.
– Ладно. Играю. Я вижу твои, – он сглотнул, – сто миллионов, и я поднимаю, – он взглянул на свой скудный запас фишек, – на десять миллионов. – Он пододвинул свои фишки к центру.
– Я выхожу, – сказал И-Шинь, кладя свои карты.
– Я тоже, – сказал Барни.
– Мой пра-пра-пра-прадед был коммунистом, – улыбнувшись, сказал Павел. – Он любил говорить, что никогда не знаешь, когда западный, – он помедлил, затем кивнул в сторону Кейдзи и И-Шиня, – или восточный капиталист врёт. – Он положил карты на стол. – Выхожу.
Все глаза, включая мои, были направлены на Аарона. Это лицо оставалось бесстрастным, как у статуи.
– Вижу, – сказал он, наконец, пододвигая фишки. – Потом: – И поднимаю. – Он отсчитал красные фишки: пять миллионов, десять миллионов, пятнадцать миллионов, двадцать миллионов, двадцать пять миллионов.
Чан тихо присвистнул. Несмотря на вентиляцию, лоб Кейдзи Симбаси покрывала испарина. Наконец, он сложил свои карты.
– Выхожу.
Аарон улыбнулся.
– Как говорил мой прадед-фермер про свои поля, «поли их и собирай урожай». – Он перевернул свои карты, по одной за раз.
– Да у тебя что попало, – сказал Кейдзи.
– Ага.
– Ты меня обчистил.
– Это ничего, – сказал Аарон. – Я согласен играть на твоего первенца.
Чан собрал карты и принялся их тасовать в своей фирменной четырёхрукой манере.
– Аарон, – решил я наконец вмешаться.
Ему было весело, вероятно, впервые за много дней.
– Бог ты мой! И у стен есть уши!
– Аарон, прошу прощения, что вмешиваюсь.
– Что случилось, ЯЗОН?
– Я только хотел тебе напомнить, что твой плановый ежегодный медосмотр сегодня в пять, через три часа.
– Правда? Неужели уже год прошёл?
– Да.
Он нахмурился.
– Как быстро летит время, когда проводишь его весело.
– Именно так. Пожалуйста воспользуйся емкостью, которую ты найдёшь у Барни в ячейке доставки, для анализа мочи.
– О. Хорошо. Спасибо, ЯЗОН.
– Тебе спасибо.
Аарон поднялся.
– Ну, что ж, парни, вы знаете, что говорят про пиво. Его никогда не покупаешь, его берёшь напрокат. Барни, я воспользуюсь твоим сортиром?
– Нет. Делай это прямо здесь.
– Я бы без проблем, только боюсь, вы почувствуете себя ущербными. – Он забрал из доставки стеклянную ёмкость и направился в уборную.
Аарон лежал на спине на смотровом столе. Я узнал, наконец, что он делает с руками, когда не может их запихать в карманы. Он сплетает пальцы и подкладывает их под затылок. Кирстен впрыснула ему крота, крошечный генетический конструкт, который плывёт по артериям и венам и ищет закупорки и повреждения. У крота имелся биоэлектрический маячок, который позволял Кирстен следить за его передвижениями на карте системы кровообращения Аарона. Крохотное создание остановилось в нижней мезентериальной артерии. Это означало, что оно нашло бляшки на сосудистых стенках. Ничего особенного даже для такого молодого человека, как Аарон, но пускать на самотёк, тем не менее, не стоит. Крот теперь должен прицепиться к стенке сосуда и выпустить фермент каналазу, чтобы растворить бляшку. Рутинная операция, и через две минуты крот двинулся дальше.
Кирстен решила, что с кротом всё порядке. Она перенесла внимание на свою медицинскую панель. Все результаты со сканеров приходили сначала ко мне, для записи в хранилище, и лишь потом на её монитор. Мне было нетрудно поменять байт здесь, пару байтов там.
– Ого, – сказала Кирстен.
– Я тоже заметил, – тут же ответил я…
Аарон сел – крота это, должно быть, взбесило.
– В чём дело?
Кирстен обернулась и улыбнулась ему.
– Вероятно, ни в чём. Просто странный участок в твоей ЭЭГ.
Аарон посмотрел прямо в мою камеру, установленную высоко на стене над дверью.
– ЯЗОН, разве ты не следишь за ЭЭГ каждого человека в реальном времени?
Я терпеливо выждал две секунды, надеясь, что Кирстен сама ответит на этот вопрос, потому что так бы выглядело лучше. И она это сделала:
– О, ЯЗОН следит только за альфа- и бета-ритмами и коэффициентом отклонения Пташника. Этого, как правило, достаточно, чтобы определить, спит человек или нет. Мы же сейчас заглянули глубоко в твой эта-ритм. Чтобы увидеть его, нужна большая машина.