Золотое руно
Шрифт:
— Не вини себя, — снова сказала Кирстен, что означало, по-видимому, что она уже исчерпала запас психологических приёмов, которые остались в её памяти после того единственного курса.
— Я чувствую себя… пустым. Беспомощным.
— Я знаю, что это больно.
Аарон снова погрузился в молчание. Потом произнёс:
— Это и правда больно. Это охренеть как больно. — Он поднялся — руки засунуты глубоко в карманы — и запрокинул голову к созвездиям дырочек в звукопоглощающем покрытии потолка. — Я думал, мы с ней расстались
— Никогда бы не оставил её? — нахмурившись, закончила за него Кирстен. — Ты не можешь быть пленником чувств другого человека.
— Может быть. А может, и нет. Ты знаешь, Диана и я встречались почти год, прежде чем пожениться. Я и маме-то про неё сказал только перед самой свадьбой; она бы никогда не одобрила моей связи с блондинистой «шиксой». Мы всегда должны принимать во внимание чувства других людей.
— Ты хочешь сказать, что остался бы с Ди, если бы она заявила, что наложит на себя руки, если ты уйдёшь?
— Я… я не знаю. — Аарон начал мерять шагами комнату, отбрасывая с дороги валяющиеся на полу предметы. — Возможно.
Голос Кирстен отвердел.
— И, я полагаю, ты принял во внимание её чувства, когда начал встречаться со мной?
— Я не хотел делать ей больно.
— Но ты сделал бы больно мне, если бы передумал и решил бы остаться с Дианой.
— Тебе я тоже не хотел делать больно.
— Кому-то из нас всё равно было бы больно.
Аарон к этому моменту пересёк комнату полтора раза. Он стоял на дальнем краю, глядя в стену, серо-жёлтую, как и в его прежней квартире. Не поворачиваясь к Кирстен, он прошептал:
— Наверное.
— Ты сделал то, что должен был сделать.
— Нет. Я сделал то, что хотел. Огромная разница.
— Послушай, — сказала Кирстен. — Это всё теория. Она не сказала тебе заранее, что покончит с собой, если ты уйдёшь. — Она поднялась со своего кресла и пошла к Аарону; длинные ноги легко несли её через комнату. — Или сказала?
Аарон резко развернулся к ней; она остановилась в двух метрах от него.
— Что? Нет, конечно, нет. Боже, я бы все сделал по-другому, если бы она сказала.
— Ну, тогда ты не можешь себя винить. — Она снова двинулась к нему, сокращая разделяющее их расстояние, но, заметив, как затвердело его лицо, тут же остановилась. — Такое случается, — сказала она, помолчав.
— Я никогда не был знаком ни с кем, кто потом совершил самоубийство, — сказал Аарон.
— Мой дед, — тихо сказала Кирстен. — Он стал старый и больной и не захотел ждать смерти.
— Но Диане было ещё жить да жить. Она была молода и здорова. Ведь она была здорова, да?
Кирстен задумалась.
— Ну, я её не видела с тех пор, как вы расстались. Вероятно, да. До следующего планового обследования было ещё несколько месяцев, но по результатам предыдущего с ней всё было в порядке. О, были признаки того, что со временем у неё может развиться диабет 2-го типа, так что я на всякий случай начала для неё выращивать клонированную поджелудочную, но помимо этого ничего. И ЯЗОН говорит, что в её медицинской телеметрии не было ничего достойного упоминания. И это вообще-то не удивительно. В конце концов, она не прошла бы отбор в экспедицию, будь у неё что-то серьёзное. Мир не видел ещё такой здоровой группы людей.
— Тогда сомнений нет. — Руки Аарона, всё ещё засунутые глубоко в карманы, сжались в кулаки, которые обрисовались под натянувшейся тканью. — Она покончила с собой, потому что я от неё ушёл.
— Ты не можешь знать наверняка, что это так. Может быть, это был просто несчастный случай. Или может быть она сошла с ума и не соображала, что делает.
— Она не баловалась ни наркотиками, ни током. Она даже не пила — кроме единственного бокала шампанского на нашей свадьбе.
— Не вини себя, Аарон. Без предсмертной записки мы никогда не узнаем, что случилось на самом деле.
Предсмертная записка! Я быстро просмотрел всё, написанное Дианой — теперь я уже жалел, что уничтожил последние её рабочие документы — и провёл лексикографический анализ, чтобы посмотреть, смогу ли я сымитировать её стиль. Шестой класс по Флешу-Кинкейду, индекс Ганнинга 9, средняя длина предложения 11.0 слов, средняя длина слова 4.18, среднее количество слогов в слове 1.42. Несмотря на любовь к разорванным инфинитивам и употреблению слов в кавычках без особой на то причины, Диана писала кратко и понятно, что, в общем-то, удивительно для учёного — худших писателей, чем они, ещё поискать — к тому же по жизни весьма словоохотливого.
Я посадил одну из своих подсистем за составление соответствующего письма, но отменил задачу раньше, чем она была завершена. Все принтеры на борту являются моими периферийными устройствами. Если предсмертная записка всплывёт сейчас, мэр Горлов захочет знать, почему я не попросил о помощи сразу, как только узнал о том, что Диана задумала.
— С запиской или без записки — всё и так очевидно, — сказал Аарон.
— Мы не можем знать наверняка, — сказала Кирстен. — Это мог быть несчастный случай.
— Раньше ты была уверена, что она покончила с собой, — сказал Аарон. — Ты даже пыталась в этом убедить меня.
Мне кажется, что Кирстен была обижена и даже, может быть, испытывала ревность по поводу того, как тяжело Аарон переживал смерть своей бывшей жены. Она должна была ему это сказать, извиниться за ту мелочность, что заставила её быть такой чёрствой с ним, когда они поднялись на борт «Орфея», чтобы забрать тело Ди, но она, как и Аарон, плохо умела справляться с чувством вины.