Золотой Человек
Шрифт:
— Смотри, там человек — Скрепп показал на фигуру, которую на первый взгляд легко было спутать с набитым мешком.
Человек не шевелился и сидел, облокотившись на стену, рядом был проход, закрытый решеткой. Мужчина был весь в рваных лохмотьях, обросший и держал в руках какую-то губку, похожую на хлеб. Николай уже подумал, что это просто тело, но человек дернулся, услышав их.
— Кто вы?.. вы че здесь забыли?!
— Тихо, — сказал Скрепп — можешь сказать, где мы находимся?
Человек молча посмотрел на него, изучая глазами
— Ты че, не из этих что ли?..
— Не
— Где, где, в подземном городе
Скрепп раздраженно цыкнул и помог человеку подняться на ноги.
— Я не шучу, друг мой, хватит сказки рассказывать
— Какие сказки!? Я уже почти двадцать лет, вот с такого возраста, — он показал где-то метр от пола рукой — живу здесь. Это подземный город. Если вы не из этих, то лучше бы вам сматываться по-хорошему отсюда.
Сергей Сергеевич и Николай переглянулись
— О ком ты?
Человек замялся, начал покачивать головой, стараясь увильнуть от ответа, но как только увидел горящую руку Николая, то сразу же заговорил
— Ну эти, в черных одеждах, все с галстуками. Они тут с недавних пор заправлять всем стали. Носят сюда каких-то окровавленных людей, и еду для моих братьев… и хмель — его лицо расплылось в улыбке
— Кого приносят?
— Людей каких-то, а потом забирают
— Можешь отвести нас к ним?
Человек снова замялся, теперь у него на лице появилось сильное волнение
— Э-э… ну, проблема есть. Их на нижние уровни носят. Они там и сами некоторые живут, туда не всех пускают. Хотя вас пустят, если…
— Если что? — спросил Николай.
Человек ничего не ответив, достал из-за сгнившего ящика ржавый горшок и выплеснул все его темно-коричневое содержимое на профессора Скреппа. При этом, не скрывая восторга от этого, он как полоумный стал хлопать в ладоши. Сергей Сергеевич был весь в этой жиже, но лишь спокойно стряхнул остатки фекалий с бороды.
— Ах ты! — у Николая не нашлось подходящих слов. Он замахнулся на человека, но Скрепп остановил его одной рукой.
— Постой, друг мой, я понял, что он хочет
Человек достал тем временем ножичек и стал резать аккуратную бороду профессора, потом он порвал рукав на его пиджаке. Через минуту Сергея Сергеевича было не узнать, он стал зеркально похож на этого незнакомца. Последнее что он сделал, это взъерошил волосы грязными руками.
— Видимо, они пропускают к ним только «своих», то есть местных. Мы пройдем, если ты тоже проделаешь эту процедуру — сказал Скрепп со всей серьезностью, посмотрев на Николая. Незнакомец тоже взглянул на него голодными глазами. Юноша понял, что деваться ему некуда. Он лишь наблюдал, как грязный человек подходил к нему и машинально начал отступать шаг за шагом, пока пяткой не споткнулся о камень и не упал в ручей. Теперь оставалось только порвать одежду.
— На, надень это — Скрепп вручил ему фуражку, которая была в моде у бедноты и спасала уши от холода — спрячь под нее свою косичку.
— Дальше что?
— Я проведу вас — человек отворил решетку и повел их еще дальше вниз.
Этот спуск был еще более длинным, чем первый, но зато имел освещение. Они спускались вниз по круговой лестнице, в конце их ждала большая дверь, окованная металлическими листьями. Человек постучал в нее два раза. В двери открылось маленькое окошечко, другой человек, в черной маске на пол лица посмотрел на Николая и Скреппа.
— Пропусти моих братьев… они не ели уже два дня, собирали мусор с поверхности.
Скрепп для убедительности склонил голову и начал пошатываться. Охранник долго всматривался в них, но все же решил открыть дверь.
Николай и Сергей Сергеевич вошли. Двое других в черных одеждах начали хлопать их по брюкам и пиджакам сверху донизу, потом кивнули старшему.
— Давайте, проходите. Еда в дальней комнате, не забудьте поблагодарить Освободителя, перед тем как взять ложку.
Николай заметил у самого ворота человека в черном красный галстук, а на его шее, за ухом татуировка октаграммы с крестом. Скрепп взял его под руку и повел дальше, потому что человеку в черном уже стало не по себе от взгляда юноши.
Воздух тут был теплый и спертый. Гораздо больше грязи и слабый свет. Коридор был не широкий и не низкий — едва могли разойтись два человека. А людей здесь было много, все грязные в рваном тряпье. Много голых детей, бегающих друг за другом вокруг котелков. Коридор пересекался с другими ходами, и повсюду были комнаты. Гамаки, ящики, шкуры, все то, на чем можно было лежать.
Они прошли мимо некоторого подобия рынка, огромного зала с множеством прилавков.
— Сергей Сергеевич, вы знаете это место?
— Как тебе сказать… Про это место знает каждый столичный ребенок как только выплевывает соску. Но все думают, что это миф, город под землей, который когда-то был столицей царства Свободы. Излюбленная запрещенная сказка. Но, как видишь, люди тут живут… вот у кого нашел опору Чадаев, у нищих — он усмехнулся — а ведь многие в Совете продолжают верить, что простой народ, это опора империи.
Николай впервые слышал о Древнем городе. Его не занимали детские сказки, и с самого приезда в Веридас он не интересовался ничем, кроме своей цели. Не верил ни во что, кроме силы своего золотого кинжала. Впервые он увидел эту страну с изнанки, и запах ее доводил теперь до тошноты.
Человек, что привел их сюда, все еще сопровождал их.
— Так значит вам сюда носят людей, а что это за люди?
— О… нам не говорят, но по ним видно, что они особенные. У них у всех одинаковая белая одежда и длинные сапоги из блестящей кожи… м-м, хотел бы я себе такие. Некоторые из них в плащах, и почему-то все с золотыми волосами. Они приносят их избитыми до полусмерти и держат здесь очень долго. Говорят с ними. Тут целые уровни доверия. Сначала они болтают с ними в камерах, потом выводят на улицы… ну, коридоры эти, потом снимают кандалы. Большинство из них так и умирает за решеткой. А те, кто проходит, в конце пути отстригают себе золотые волосы и становятся частью Освободителя, в такие дни нас особенно вкусно кормят, это считается праздником. Расплачиваются с нами тоже едой, братья и сестры должны ухаживать за пленниками.