Золотой человек
Шрифт:
Но даже если предположить, что Тимея получила бы все свое наследство, что дальше? Она стала бы богата и с высокого пьедестала своего богатства не захотела бы даже взглянуть на тебя. А ты остался бы таким же бедняком, как есть, захудалым шкипером, для которого даже мечтать о ней безумие!
Теперь же все складывается наоборот. Ты будешь богатым, а бедной — она.
Разве не об этом ты просил свою звезду?
Так оно и получилось.
Разве ты умышленно потопил корабль?
Нет.
Разве ты хочешь плохого Тимее?
Нет.
Ведь ты же вовсе не думаешь единолично пользоваться
Разве это значит поступить с ней дурно?
Ты хочешь стать богатым лишь для того, чтобы осчастливить ее.
Твоя совесть может быть совершенно спокойна, — у тебя же самые благие намерения!
Серп луны наполовину нырнул в Дунай, только верхнее острие торчало из реки, словно вышка маяка. Маяк этот отбрасывал луч белого света, который, отражаясь от водной глади, тянулся к самому кливеру барки, как бы нашептывая Тимару: «Удача в твоих руках, хватай ее! Никто ничего никогда не узнает. Единственный человек, владеющий этой тайной, покоится на дне Дуная!»
Тимар внимал лунному свету, и шепоту волн, и внутреннему голосу, отзывавшемуся в его сердце, — и по лбу его текли струйки холодного пота.
Луна спрятала в реку сверкающее острие серпа и на прощанье еще раз шепнула Тимару:
«Отныне ты богат! Отныне ты сам себе хозяин!»
Но когда стало совсем темно, какой-то голос посреди ночного мрака, голос, идущий откуда-то изнутри, зловеще прошипел ему прямо в ухо:
«Ты — вор!»
Спустя час он снова мчался на четверке взмыленных лошадей по сёньскому большаку, и когда куранты на башне святого Андраша пробили одиннадцать, возок остановился у «Англии», напротив ворот с двуглавым орлом. Стремительно соскочив на землю, Тимар взбежал на крыльцо.
Его ждали.
Золотые россыпи
Однажды мне довелось побывать в Четате-Маре.
Сердце сжимается от одного сознания, что мне предстоит описать все виденное там. Любые, самые фантастические слова бессильны воспроизвести сущую правду, неприкрашенную действительность, открывающуюся там человеческому взору.
Лишь одно-единственное сравнение приходит мне на ум.
Представьте себе огромный кратер вулканического происхождения, из тех, что можно увидеть, глядя в сильный телескоп на луну. Голые горы, напоминающие необитаемые развалины древних замков. Представьте себе, что вы — на дне лунного кратера давно потухшего вулкана.
Четате-Маре — это огромный пустующий кратер. Колоссальных размеров холм со срезанным куполом-вершиной, а вокруг — широким амфитеатром — скалы-атласы. И ни единого кустика, ни единой травинки вокруг. Камень. Глыбы, груды, плиты, кучи камня! То там, то сям угрожающе нависает осколок скалы.
Это — Четате-Маре.
Нет, не природа создала здесь потухший вулкан, стены, похожие на кратер лунных гор. Все это — дело рук человеческих. Творение римлян. Когда-то здешняя горная местность славилась золотыми приисками. Римские завоеватели пригоняли сюда рабов из Дакии, они-то и вырыли здесь эти кратеры в поисках золотоносных жил. И сейчас еще кое-где на стенах можно увидеть следы огня. В те времена пороха еще не знали, и для того чтобы раздробить скалу, ее сначала раскаляли кострами, потом обливали специальным уксусным раствором, и скала трескалась, дробясь на части.
Конусообразный террикон в долине возник после отвала отработанной породы; это горы просеянного каменного песка, из которого извлечены золотые крупицы.
Однажды вершина Четате-Маре обрушилась и похоронила под своими обломками копи. Говорят, что кратер до обвала был раза в два глубже, чем сейчас.
В завалах и сегодня еще находят памятники римской культуры: так, например, нашли керамическую дощечку с надписью о предоставлении свободы рабу-золотоискателю (между двумя пластинками этого древнего медальона была заложена прядь волос возлюбленной раба).
Живущий в окрестностях Четате-Маре бедный люд и теперь еще пытается добыть золото из камня.
Адский труд!
Золото — царственный металл, превращающий людей в своих рабов. Сама по себе скала — «мертвый камень», и только где-то в глубине пролегает слой, называемый «жилой». Золото вкраплено в нее бисеринками. Чтобы заставить блеснуть желтоватую жилу, порой нужно целые годы долбить, растирать и промывать камень. А бывают случаи, что, раз блеснув желтизной, жила снова исчезает, и тогда всю работу приходится начинать заново. Золото будто играет в прятки: золотоискатель должен прорваться к нему сквозь скалу.
Найденную золотоносную жилу бережно разделывают, сортируют: более богатую ее часть помещают в сухую камнедробилку, бедную — во влажную. Затем породу превращают в муку, пропускают через сито: по всей длине маленькой речки Верешпатак гудят и вздрагивают специальные установки, приводимые в движение течением, с помощью которых золото отделяют от камня. На днище длинных корыт остаются крупинки драгоценной руды, а камень, измельченный в песок, ссыпают в специальные мешки. Ему предстоит еще пройти через ряд ловушек и западней, прежде чем ему поверят, что в нем не содержится ни капли золотого порошка. Только тогда этим песком туго-натуго набивают большие мешки из лосевой кожи и кладут их под пресс Песок проходит через поры кожаного мешка, а на самом его дне остается золотистая пыль. Ее аккуратно соскабливают и везут в субботу в Дьюлафехервар, где обменивают на деньги. Так поступают труженики золотых копей.