Золотой дождь (рассказы)
Шрифт:
— Я ему сказала: пусть не выдумывает, будто он покрыл бесчестьем своих сестер. Сестры на то и созданы.
— Да никакого бесчестья бы и не было. Мы бы могли преспокойно прожить так хоть до самой смерти. Пока они не нагрянули.
— И как — через парадный ход верхом, — сказала мисс Тео. — Будь только Бентон дома!
— Никак не пойму, что их так привлекло, чтобы прямо на коне въехать в дом, — не без лукавства вставила мисс Майра, и мисс Тео обернулась.
— Ты что сказала?
— Что-то не то, — тут же согласилась
— Нет, я виню себя одну. Надо было сразу увести тебя из дома — ведь я же знала, что он обречен. Я думала, мне это по силам, и доказала, что это так, но тебе-то не по силам.
— Ты же видела мой позор! Почему тогда ты говоришь, что это не мой ребенок?
— Оставь, пожалуйста, опять ты со своими глупостями, — сказала мисс Тео, обходя рытвину.
— Я родила Финни. Еще когда мы жили дома и были счастливы. А теперь ты хочешь забрать его у меня?
Мисс Тео примяла руками щеки, обернулась через плечо, и они увидали ее примятую невеселую улыбку.
Мисс Майра сказала:
— Мне ли не знать, чей это ребенок, кого он больше всех любил?
— Я не допущу, чтобы ты клеветала на себя.
— А я вовсе и не собиралась клеветать.
— Тогда помолчи, не говори ерунду.
Хозяйки вздохнули, вздохнула и Далила — сколько можно идти, пора и отдохнуть. Мисс Тео по-прежнему шла впереди, но видела все позади себя — у нее же и на затылке глаза.
— Если хочешь, спрячь его, — сказала мисс Майра. — И пусть папа запрет верхние покои. Но родила его я, сестричка. От офицера, да нет, что это я, от одного из наших вздыхателей, из тех, что приезжали к Бентону охотиться. Я же всегда была такая пылкая, возбудимая, вот и увлеклась… Ну а если Финни родила я…
— Ты что, забыла, что он черный? — Мисс Тео загородила ей дорогу.
— Он был белый. — И чуть погодя: — Это он теперь почернел, — прошептала мисс Майра, кинулась к сестре, схватила ее за руки. Они прижались друг к другу и не поймешь, то ли смеялись, то ли ждали, что на них еще что-то обрушится.
— До чего же есть хочется! — прорыдала мисс Майра, мисс Тео снова привлекла ее к себе, и мисс Майра не оттолкнула ее. Из-за плеча мисс Тео — она была гораздо выше — глядел мисс Майрин глаз. — Ой, Далила!
— А может, он выбрался, — крикнула ей Далила. — Он же крепкий, наш мальчик.
— Кто — он?
— Финни, может, он убег. Не горюйте.
— Посмотри-ка туда. Что это там? Там у Диксонов в ореховой роще целехонький гамак, — сказала мисс Тео мисс Майре и показала, куда смотреть.
В гамаке обнаружилась небольшая серебряная чаша, хозяйки ее сразу признали. Они даже улыбнулись — смотри-ка, лежит себе на боку, и на донышке капли.
Двор наводнили бабочки. Мисс Майра тотчас же, будто у нее не было больше мочи ждать, забралась в гамак и улеглась, скрестив ноги. Взяла чашу, точно забытую накануне книжку, поднесла к глазам и стала вытаскивать своими веснушчатыми пальцами оттуда обстоятельно, одного за другим, муравьев.
— Здесь так тихо, — сказала мисс Майра. — И небо такое большое. Удивительно непривычно, правда? И смоквы все пересохли. Хорошо бы пошел дождь.
— До субботы дождя не будет, — сказала Далила.
— Далила, не уходи.
— Посмей только уйти, Далила, — сказала мисс Тео.
— Как можно.
Мисс Тео опустилась на землю, посидела немного, хоть и не привыкла сидеть на земле, да и боялась кузнечиков, а чуть погодя встала, отряхнула юбку и кликнула Далилу — та пятилась-пятилась и отклонилась в сторону: там носились разбежавшиеся цыплята.
— Сейчас же вернись, Далила! Все это уже ни к чему! — И обернулась к мисс Майре: — Господь нас не оставит. У нас, голубка, есть еще Далила, и, пока она у нас есть, она нам послужит.
Мисс Майра перестала раскачиваться. Протянула руку, чтобы ее вытащили из гамака, мисс Тео помогла ей, а сама без всякой помощи отвязала гамак. Надолго склонилась над ним, мисс Майра тем временем любовалась бабочками. Чашу она поставила под дерево на землю. Но вот в руках у мисс Тео оказались две веревки — раскрутившиеся белые и красные пряди волнились, точно волосы хозяек, когда их расплетешь поутру.
Далила по знаку мисс Тео вскарабкалась на дерево, уцепилась пальцами ног за сучья и привязала веревки по соседству друг от друга, как велела мисс Тео. Соскользнула вниз, стояла, ждала, пока они не договорились, пока мисс Майра не повторила, сколько надо раз, ласковым — ну как ей, баловнице, откажешь — голосом: "Первая буду я". А мисс Тео только того и хотела. Вот тогда Далила села на корточки, переплела пальцы, а мисс Майра подоткнула юбки и ступила перепачканным в золе башмачком на ее черные руки.
— Просунь голову между ног, Далила.
Мисс Майра — это она распорядилась — перешагнула через Далилину голову и встала ей на спину: Далила ощущала такую тесную связь с мисс Майрой, будто мисс Майра не стояла у нее на спине, а трепыхалась на удочке, ощущала, как мисс Майра рвется прочь от мисс Тео, от Далилы, от этого дерева.
Далила завела глаза вверх. Морщинистые руки мисс Тео завязывали петлю, точно ленты шляпки в ветреный день, из нее выглядывало юное запрокинутое лицо мисс Майры.
— Я еще в детстве этому выучилась, по книжке с картинками из папиной библиотеки, но до сих пор мое уменье мне не пригодилось, — сказала мисс Тео. — Я, видно, всегда была сорванцом. — Она поцеловала мисс Майрину руку, чуть не тут же схватила Далилу за бока и, хихикающую, задом наперед вытащила из-под мисс Майры, только все равно опоздала — мисс Майра успела садануть Далилу ногой по голове, и еще как: будь на месте мисс Майры мисс Тео, а то и мужчина, тогда бы понятно — с них станется и со зла садануть.