Золотой дождик

Аликпер Тапочкин

– Мама, мамочка.

– У.

– Мама, почему собачка не нашла ничего лучше?

Когда мальчик спросил то, что спросил, я чуть не уссался от смеха. Но всё пошло по иному сценарию. Вадим взорвался и стал поливать что-то вроде: «Молокососу своему рот прикройте!», «ВЫ НОРМАЛЬНАЯ ВООБЩЕ!». И всё в таком духе, он раскраснелся и заплетался в фразах. Бабёнка явно была не из лёгкого десятка, но даже она растерялась. Все смотрели. У женщины зазвонил телефон, и в этот момент она тоже стала ругаться. Понятно, что она говорила, обычно там один общий мешок с такими хламом как: «Хамло!», «Закрой рот, а то воняет!» и т. д. Она чуть сгорбила спину и

в перепалке подалась вперёд. Однорукий каким-то образом зацепился толстовкой за саморез в перегородке между кассами. Я вообще не знал, что здесь можно зацепиться за перегородку, я вообще не видел здесь никогда никаких выступов. Поднялся вой. Каждую секунду перегородка тянула его назад, и он вертелся, думая, что его оттягивают. Перила раскачались с такой силой, что готовы были выскочить из основания. Они и так держались на соплях. Арби попытался отцепить парку окрикивая его сзади.

– Вадим подожди, успокойся!

– Еды! Он сказал, что моя рука это еда для собак, блядь! Может быть я весь такой?

Его нормально развезло, он так разорался, что пришлось позвать охрану, но та не появилась. Пацан, что к нам присоединился был в шоке, как и мы с Максом. Потом всё улеглось, Вадима успокоили, и они ушли. Теперь пришёл охранник.

– Что у вас тут?

– Успокойся я тебе сказала! – крикнула мать своему сыну.

Когда мы вышли с пакетами, они стояли дальше. Когда мы подошли, они притихли. Однорукий стоял, накинув на себя капюшон. Мы попрощались. Автоматические двери то открывались, что закрывались, пацаны всё отдалялись и отдалялись.

– Только не говори мне, что этот уебан будет сидеть на твоём месте, – сказал я Максу.

– Хорошо, не скажу, – ответил он.

– Молодец блять, просто м-о-л-о-д-е-ц.

У входа грелась целая толпа бездельников, и они всё прибывали и прибывали. Машину было не пристроить, а изнутри доносилась танцевальная музыка клуба № 17. После того, как я сказал Кристине, что здесь работаю, я и впрямь стал здесь работать. Но всё же было приятно, и я был в свете рекламных софитов. Кристина с подругой подошли сзади.

– Мы готовы!

– Пойдёмте тогда.

Мы направились во двор недалеко. Там курил охранник.

– Даня, не еби мозги.

– Всё нормально. Им по 18 и все в курсе, что они придут. У них места в первом ряду.

– Звони.

– Ты серьёзно? Хочешь, чтобы я звонил?

– Да, – мы постояли. – Да ладно. Я просто подтруниваю над тобой. Ха-ха.

Он хлопнул меня по плечу и приоткрыл дверь как раз тогда, когда оттуда выходил другой. Девочки проскользнули мимо.

– А они – ничего, – сказал первый.

– Чё, спортсменки?

– Чемпионки, – ответил я.

– Ах ты чёрт фартовый.

– Я сегодня их трахну, – сказал я.

– Только после меня, – сказал второй парень.

– Что «после меня»? Стой охраняй! «После меня», блин, – сказал первый.

– Сам стой охраняй.

Мы прошли через коридор, кухню и вышли к бару.

– Будете чего-нибудь? Ещё 15 минут.

– Да. Конечно.

– Что будете?

– Мы сами.

Вокруг всё время ошивались какие-то уёбки в застиранных свитерах, но было полно и тех, кто прикатил на тачках. Внутри не протолкнуться, и я отошёл по делам. Когда вернулся, какой-то бородач уже ошивался вокруг моих девочек.

– Пойдёмте сядем. А то походу я на полпути уже вас растеряю.

Бородач посмотрел на меня, но ничего не сказал. Он молод, явно какая-то помесь, такие обычно

толкают дурь в туалетах и людей под поезд. Кристина пикнула картой, затем пикнула подруга. Мы расположились в первом ряду сбоку.

Чтоб стало чуть понятнее, что произойдёт дальше, объясню немного сути. Это юмористическое шоу, в своём роде оно напоминает формат «прожарки». То есть приходит гость и ведущие сходу ему насыпают…всё что есть, пока тот рассказывает свою историю. Они не дают ему слово сказать, раздражают и бесят. Но суть в другом. Так в чём же? А в том, что несмотря на низкопробный юмор, парни оставались профессионалами и хоть, как гиены набрасывались со всех сторон, всё же не переступали грань ОТ амплуа тупых школьников с задней парты НА быканутую мразь, прекрасно осознавая, что четверо против одного, мягко говоря, – подло. На Руси сейчас ностальгия по буму 90-тых и как раз по таким школьным идиотам с последней парты.

Прекрасно осознавая новаторство подхода и ту гавно-терапию, что добровольно переносил на себе гость, Димон, который тогда занимал место одного из идейных вдохновителей и время от времени ведущего, как-то заметил, что несмотря на то, что ДО шоу он относился к некоторым гостям равнодушно или даже презрительно, ПОСЛЕ него сразу менял своё мнение в лучшую сторону.

– …типа я начинаю уважать его, за то, что у него такие крепкие яйца…

– Ты идёшь к нему домой после этого? В чём дело я не понимаю? – подшучивал над ним Арби.

И действительно, вынести всё то, что они выливали, не всем удавалось. Некоторые гости срывались и выглядели глупо. В этом смысле Дима выразил всё то, что ощущал и зритель, не зная сперва «что это вообще за хуй», он выходил отсюда с мыслью, что НАМ ВСЕМ, всё-таки пора бы уже стать проще, по крайне мере начинать этот слабительный процесс. Изменения происходили и в пацанах, например, Арби и пара других ведущих за прошедшие полгода охрененно наработали юмористический skill. Димон же, у которого дважды сломан нос, правая кисть, выбита челюсть, колено и большой палец на руке, стал намного сдержаннее и легче сносил подколы, что для него считалось охрененным достижением.

Феноменальный баланс, принесший шоу такую популярность, был обязан и Максу, и дело не в том, что он мне передёрнул…гх-гх, шучу конечно…точнее не в том, что он мой друг и талантливый человек, а в том, что ещё с самого начала, неожиданно для себя самого, он попал идеально в то амплуа, которого недоставало. Почти всё время по его лицу можно было подумать, что он ждёт, когда всё закончится, он молчал и не смеялся и таким образом представлялся самым благоразумным человеком в этой гоп-компании – парнем, которого сюда забросило стечение обстоятельств, но какая бы не была компания, свои всё-таки должны быть вместе.

– Ничего из этого не выйдет, ребятки. Я не буду подбрасывать дровишки в ваше жидкое дерьмо, просто знайте это, – повторял он им, ничего ещё тогда не понимая.

– Делай что хочешь, – продолжали повторять ему они.

Именно первый сезон получился лучшим воплощением того редкого коллективного искусства, за которое люди готовы отдавать деньги и которое уже признано в секунды своего свершения, где в рамках часа, в тёмном помещении, жизнь всей своей молодостью смеётся над причёсками, абортами недодетей, смертью, богатством, логикой истории и бог знает ещё над чем. Даже не знаю, но под конец сезона не было ни одной стороны, что не выигрывала бы от этого шоу: высокие рейтинги, НОВОЕ, довольный зритель, довольные участники.