Золотой Грифон
Шрифт:
Но конец четвёртой эры ознаменовало не только завершение Священной Войны. Тогда же Кеенор дал бой союзу молодых рас, которых вели в бой герои уже позабытых эпох. Тогда же все эти герои и погибли, забрав с собой лучшую эльфийскую кровь, в том числе и предыдущего короля-дракона.
И что самое интересное, в этой бойне не было вины богов. Эльфы поклонялись стихиям и первородным, а не богам. Союз молодых рас также не признавал величия Совета, где стало появляться так много бывших смертных.
В основу войны лёг конфликт великих родов, основатели которых когда-то дали начало тем людям и эльфам,
Даже если бы в той войне не погибли последние представители величия четвёртой эры, то естественный отбор сделал бы своё дело в скором времени. Тогда же стало понятно, кто уйдёт следующим. Эльфам осталось недолго властвовать в этом мире. Как и другим древнейшим видам смертных, вроде драконоидов, прямоходящих потомков древних драконов. Их осталось слишком мало, рождаемость слишком низкая, а смертность высокая.
Время придёт и великим родам Брариндора, которые берут начало из времён первых героев. Уже сейчас даже Парандальды сильно измельчали, являясь лишь тенью могущества своих предков. Да, король Брариндора всё ещё сильнейший в королевстве, его уважают и за границами королевства. Но со своими предками он никогда не сравнится. Впрочем, в этом и нет нужды. Изменение — суть прогресса, старому приходится уходить, чтобы дать место новому. Хотя некоторые называют это вырождением.
Одну телегу руды за другой Вильгельм выносил из туннелей внизу каменоломни. Затем удивительные механизмы из подвижных блоков и канатов поднимали руду вверх. Огромные и внушительные нории, своими ковшами зачерпывали добытые ископаемые внизу, после чего поднимали их чуть ли не на самый верх каменоломни. Работали нории благодаря вращательным механизмам, которые двигались благодаря водяным колёсам. Последние установили прямо внутри каменоломни, когда нашли подземную реку.
Не так далеко от самой каменоломни находились уже мастерские, где производили строительные блоки. Некоторым кускам просто придавали нужную форму, после чего отвозили на постройки жилых зданий. Но порой над добытыми породами трудились даже маги. Волшебники накладывали невидимые узоры, а блоки отправлялись уже на постройку крепостей и замков. После добавления скрепляющих веществ прочность стен увеличивается в несколько раз. К тому же благодаря защитным чарам ни один маг уже не сможет просто так снести постройку, изготовленную из таких блоков.
Раздался звон колокола, после чего работники устроили перерыв. Условия труда, конечно, оставляли желать лучшего, но прямо уж рабством подобную работу назвать всё же нельзя. Платили здесь всегда достойно, кормили всех за счёт владельца каменоломни. Даже простые носильщики получали прилично медяков, правда с такой нагрузкой средняя продолжительность жизни оставляла желать лучшего.
А вот обслуживание тех же норий или обработку блоков можно считать и вовсе за престижную профессию, которая хорошо оплачивалась. Рабский же труд в Брариндоре уже толком нигде и не использовался из-за своей не самой лучшей эффективности. Времена рабства в королевстве закончились тогда же, когда закончились завоевательные походы, более четырёх тысяч лет назад.
После той битвы у стен Лантинаэля остатки разбитых армий вернулись на свои земли, но уже без своих королей. С тех самых пор королевство Брариндор потеряло интерес к чужим территориям. Слишком многое пришлось отдать в войне, в которой по конечному итогу не было никакого смысла. В ней не оказалось победителей.
Глава 22
В Бланоте пришлось задержать на пару дней. Теодмер попросил проявить терпение, его переговоры немного затянулись. За это время не произошло чего-то удивительного или крайне важного.
Галарен всё также пропадал в лесу, возвращался с тушками всякой мелкой дичи. Их он загонял фактически за бесценок тавернщнику, а тот взамен лишнюю кружку наливал или скудное на мясо рагу бесплатно на стол ставил.
Бартем тренировал Готрика. Но каких-то успехов они тоже не достигли. Всё же стоит понимать, что сотник его величества не наставник. Он ветеран, который командовал сотней, громко кричал и действительно хорошо махал мечом. Только вот для обучения кого-то необходимо обладать не только опытом, но и менторскими навыками. Именно по этой причине Бартем и не смог остаться обучать молодняк. Другим инструкторам королевской армии он и в подмётки не годился, а ехать куда-то в богом забытую деревню и обучать ополчение держать вилы… После стольких лет службы… Чувство обиды резало гордость подобно раскалённому ножу.
Вильгельм же продолжал вкалывать на каменоломне. Наставник из него был ещё хуже, чем из Бартема. Лидерские и управленческие навыки оставляют желать лучшего. От простых людей рыцарь отличался лишь огромной физической силой и дорогим снаряжением. Можно было бы пойти в инструкторы, чем-то подобным Вильгельм даже пытался заниматься, но… Находится на тёплой должности лишь из проявленной к тебе жалости и уважению к знатной фамилии. Лучше уж камни таскать за медяки.
— И вот он я! — завалился в таверну радостный и уже подвыпивший Теодмер.
— Ты продал то барахло? — подозрительно уточнил Вильгельм, надеясь, что лучник не пропил весь товар.
— В каком-то смысле определенно да.
— Что это значит? — Подозрение лишь возросло от такого ответа.
— Ну-у-у… — протянул Теодмер, отводя взгляд в бесконечную даль, которая оканчивалась стеной таверны. — В общем-то, вот!
И лучник положил прямо в центр стола мешок с деньгами. Внутри находились в основном медные и серебренные монеты с малым номиналом из-за чего создавалась иллюзия огромной суммы из-за количества самих монет.
Но даже так Вильгельм был более чем уверен, что здесь находилось куда больше денег, чем отряд отдал за барахло купленное в Плериандоре. Ненамного, но больше, что не могло не радовать. Что уж говорить, после трёх дней угрюмых размышлений и мрачных ожиданий рыцарь уже сто раз успел пожалеть о том, что решил поиграть в торговцев.
— Ну что же, теперь можно отправляться обратно, — довольно произнёс Вильгельм, ведь поездку более чем можно назвать удачной: никаких рисков, а прибыль в общей сложности довольно приличная, жить можно.