Золотой Грифон
Шрифт:
Рыцарь только и смог на секунду заставить руны светится. На это он потратил последние силы и просто упал на колени. Меч потух, а кровотечения лишь усилились из-за перенапряжения как физического, так и ментального.
Вильгельм даже не мог пошевелиться, тело просто отказало. Оставалось лишь смиренно смотреть, как когтистая лапа через мгновение оторвёт ему голову. Будь рыцарь хоть чуточку сильнее, если бы его магического дара хватило хотя бы для одного удара… но Вильгельму не суждено было стать хотя бы рядовым волшебником, а о достижение уровня своих братьев оставалось лишь мечтать. Они были настоящими рыцарями, становились магистрами
— Простите…
Только и произнёс Вильгельм перед неотвратимой смертью, но вдруг тварь замерла и резко обернулась к двумя смертным позади. Там лежал Теодмер с изуродованными руками, он взял стрелу в зубы и безуспешно пытался натянуть лук ногами. В это же время Галарен уже собирался напасть со своим фальшионом со спины, но оказался просто парализован одним взглядом твари.
Однако демон испытывал интерес не к людям, а мелькнувшим во тьме камням. Три, казалось бы, обычных камешка незаметно для смертных пролетели по всей пещере и упали прямо в проходе. И тогда уже в глаза монстра появился страх.
— Я ревнитель Ароса, я последователь Аенора Милосердного, принявший благословение Света и Неустрашимой Радиель, — в другом конце пещеры появился Амвросий, который медленно шёл вперёд, скрывая руки под балахоном. — Я тот, кто несёт Свет, рассекая Тьму внутри смертных и обрекая на ужасную участь порождения Миоса.
И вместе с тем служитель светлых богов начал источать мягкое и тёплое сияние. Вильгельм чувствовал, как к нему возвращаются жизненные силы, а смерть отступает. Раны исцелялись, а монстр пришёл в бешенство.
Тени стали плотнее, собираясь вокруг ревнителя Ароса. Тогда свет стал чистым как блеск стали, холодным как сияние звёзд. Лучи его не причиняли вреда смертным, но заставляли страдать как одержимых порождений преисподней, так и тварей Миоса.
— Я тот, кто обрушит на тебе праведный гнев Ароса. Твои жалкие попытки сломить мою волю бессмыслен! Мой разум чист, моё сердце до блеска омыто смирением!
Тьма отступала и тогда монстр рванул через главный вход. Но столкнулся монстр с сияющей стеной, создаваемой брошенными ранее артефактами. Загорелись на двух чёрных выходах оставленные руны.
Амвросий отрезал все пути отхода. Теперь монстру оставалось лишь попробовать убить последователя Аенора. Молниеносный рывок порождения тьмы был встречен броском свёртка с прахом святого.
— Под незыблемой защитой Оноэля, с рвением Неустрашимой Радиель. Тебе не найти здесь ни победы, ни пощады.
Вместе с этим ревнитель Ароса ушёл в сторону, попутно доставая бутыль с чистейшей из вод. Демон зашипел от боли, кожа его покрывалась нарывами из-за прикосновения с прахом.
От очередной слепой атаки Амвросий ушёл также легко, обливая порождение Миоса самым сильным ядом для представителей тёмных планов миров смертных. Затем рука воина света сжалась на палице.
Каждый удар сопровождался молитвами и вспышками света. Медленно, но уверенно ревнитель Ароса забивал своего врага, не давая тому и шанса. И последний раз поднялось грозное оружие, после чего череп демона разлетелся на куски.
Амвросий обладал колоссальной силой и мог противостоять таким жутким монстрам. Пусть он и не умел так искусно орудовать мечом, но всю свою жизнь он посвятил борьбе с врагами Аенора. И пусть его способности и артефакты бесполезны против слабых разбойников, однако только его навыки позволяли эффективно противостоять тёмной угрозе. Только благодаря помощи храмов Ароса Брариндор мог дать достойный бой служителям храмов Миоса.
Глава 20
— В следующий раз будьте осторожнее.
Брат Амвросий закончил менять повязки. После стычки с демоном наёмникам довольно сильно досталось, благо ревнитель Ароса также разбирался и в целительстве, в том числе магической составляющей.
— Осторожность в таких делах вряд ли нам поможет, — покачал головой Вильгельм, который вторую половину пути до Плериандора шёл уже на своих двоих. — Мы видели врага, готовились к его атаке. Всю свою жизнь Бартем посвятил сражениям за Брариндор. Галарен странствовал с наёмниками и часто попадал в самые кровавые передряги. Теодмер пусть и кажется простаком, но его меткость и зоркость поразительны. Да и я проходил обучение у лучших мастеров. Но мы не волшебники. Такие твари нам просто не по зубам. Даже купленные обереги не помогли.
— Ваши обереги защищают от пагубного влияния одержимых тварей преисподней. Этот демон из тёмного пантеона Миоса.
— Да, я их отличаю. Только вот, когда в последний раз их видели в Брариндоре? Обычно они не вмешиваются в дела смертных.
— Обычно, — согласился Амвросий и спрыгнул с телеги. — Спасибо, что подвезли меня. Храни вас Арос.
— И вам того же.
Бартем направился в конюшню, где уже со своих денег оплатил чистку и лучшую кормёжку Велетуилу. Теодмер с Готриком пошли в ратушу за деньгами. Беззубого поймал лично брат Амвросий на одном из выходов и обещал замолвить словечко, чтобы награду выдали раньше. К слову, сам лидер бандитов видимо таковым по факту и не являлся. Бандитская ячейка уже давно подчинялась низшему демону Миоса.
В чём различие демонов преисподней от демонов Миоса? Для простого люда ни в чём. Но просто люд не отличит и демонолога от чернокнижника. На деле же всё несколько сложнее, хотя ненамного.
Демоны преисподней являются одержимыми. Алчность, жажда убийств или власть — очень многое может легко свести с ума простого смертного. Некоторые маги, поддавшись искушению теряют рассудок, в приоритет у них становится лишь нечто одно. Слабовольные теряют разум и после прикосновения дыхания преисподней превращаются в нечто, что наёмники видели в подземелье под храмом. Другие могут сохранить интеллект, становясь во главе сброда. Но в любом случае одержимые остаются безумными и хаотичными, они готовы сделать всё что угодно для утоления своих низменных желаний. С ними нельзя договориться, ведь они вероятнее всего ударят в спину. Они не могут себя контролировать, они именно что одержимые.
А вот демоны Миоса являются одним из видов смертных. Пусть они и выглядят ужасно, но назвать их однозначно злыми нельзя. Кроме того, Миос пусть и олицетворяет Тьму, но среди волшебников не воспринимается как нечто однозначно негативное. Как и паладины Света не все поголовно святые. Последователи Миоса чтят амбиции, гордость, силу, среди них процветает индивидуализм, который их зачастую и разделяет. Но все эти качества характеры любым смертным. Последователи Ароса же ценят смирение, покаяние и жертвенность. И зачастую Арос и Миос воюют между собой за влияние в мирах смертных, отстаивая свои убеждения.