Золотой идол Огнебога
Шрифт:
Положа руку на сердце, прораб возводил на хозяина напраслину. На бандита господин Борецкий не походил – вел себя пристойно, деньгами не сорил, но и не жадничал, до нецензурщины не опускался. Умел держать слово, без нужды людей не оскорблял. И место для «усадьбы» выбрал красивое – бывший помещичий дом с парком и окрестными угодьями, правда, сильно запущенный. Сейчас мода пошла выкупать имения бывших князей да графов, отстраивать и воссоздавать дворянский быт.
Прораб невольно проникался настроениями людей, которые его нанимали. Те, для
К дому вела дубовая аллея. Борецкий велел ее расчистить. Голые деревья стояли по пояс в снегу, в глубине парка стволы терялись в синей морозной дымке. Дышалось легко, хорошо. Деревня Сатино лежала чуть поодаль, за полями, на белом пологом холме, – деревянные домики казались игрушечными, как на рождественских открытках. Только дым из труб шел настоящий. Вечерами в окошках теплились огни.
Такого черного неба с крупными яркими звездами прорабу раньше видеть не приходилось. Луна тоже была большая, ядреная, желтая, как золотое блюдо, – бередила душу. В ее свете все преображалось – и дом, и парк, и снег, и деревня вдалеке, – все становилось призрачным, ненастоящим. За стволами словно кто-то посмеивался, перешептывался, и по спине прохожего прокатывалась холодная дрожь.
Мороз пощипывал ноздри, и прораб спешил обратно, в тепло, в душный воздух флигеля, где жили строители. Там было накурено, светло, шумно – и безопасно; пахло дровами и жареным луком.
– Что-то не так с этим местом, – однажды сказал прорабу мастер-печник. – Идешь, и будто тебе в спину глядит кто-то... Аж дыхание спирает.
Борецкий наряду с паровым отоплением приказал оставить печи, – поправить дымоходы, облицевать изразцами, – на всякий случай. Случаи не замедлили посыпаться: то ветер провода порвал, то обледенение, то еще какая-нибудь оказия.
– Автономный источник питания надо ставить, – советовал прораб. – Надежный, экономный. Все ведь на электрике – и насосы, и плита, и котлы.
– Да знаю я, знаю! – вздыхал хозяин. – Не все сразу.
Зато он настоял, чтобы вычистили и углубили оба колодца – одного мало будет. Особенно если гости приедут.
Колодцы печника тоже пугали. Он был человеком суеверным, и страх его усугублялся ожиданием чего-то недоброго. В один из вечеров, когда свистела метель, а обесточенный дом погрузился в кромешную тьму, печник отправился по воду. Прибежал он со двора с неприсущей ему прытью, зеленый от ужаса.
– Ведро-то пустое, – развеселились работяги. – Ты че, дед, забыл, зачем тебя к колодцу послали? В чайник же налить нечего.
Печник с трясущимися губами дернул головой, бросил ведро и забился в свой угол. Пришлось по воду идти парню, который дежурил по кухне.
Это происшествие дошло до прораба, и он принялся расспрашивать деда, что да как.
– Какая луна? Какой свет? – рассвирепел прораб. – Темень стояла, хоть глаз выколи! Что за бредни придумываешь? Ты мне так всех рабочих переполошишь. Парень-то, что после тебя воды принес, никого у колодца не встретил. Может, ты выпил лишнего?
– Дак... я что? Я молчал... Вы сами ко мне пристали с расспросами... – обиделся печник. – А водку я не пью. Язва не позволяет.
Прораб потому так близко принял к сердцу эту историю, что ему самому черт знает какая чепуха мерещилась.
– Почему никто больше не жалуется? – злился он.
Печник только разводил руками. Скорее бы работу закончить и уехать домой. Он жил не в Сатине, а в соседней деревне, и печи ладить его всюду звали. Лучшего мастера было не сыскать.
Недоразумение быстро забылось, ремонт шел своим чередом. Но и время не стояло на месте. Приближалась середина декабря, а на холл не хватило плитки.
– Ты без ножа режешь, – отчитывал прораб бригадира плиточников. – Как ты считал? Как мерил? С понедельника начнут завозить мебель.
– Ну, ошиблись мы...
– Делай что хочешь. Сам поезжай за плиткой! Машину я тебе дам, но чтобы до понедельника все доделали!
Было сумрачно. Дул ветер. У крыльца за день намело сугробы. Только после обеда снегопад утих. Прораб вышел распорядиться по поводу машины, и его взгляд невольно упал на колодец. Кто это там? Женский силуэт мелькнул и рассеялся во мгле... Или просто обсыпался с веток накопившийся снег?
Глава 7
Москва
– Видите ли, со мной произошло нечто весьма странное, – заговорил Вишняков. – Даже не знаю, с чего начать.
Астра бросила взгляд на оставшихся за столиком Матвея и Катю. Сестра с наслаждением поглощала пирожные, «жених» пил кофе. Он не оборачивался, но не было сомнений, что внимание его направлено на Астру, на ее беседу с респектабельным господином за бутылочкой хойригера.
Вишняков замолчал, и Астра не торопила его. Ему нужно время, чтобы преодолеть смущение, ведь обращаться за помощью к женщине – тем более со щекотливой просьбой – для него в новинку.
– Этот ресторан – словно маленький уголок Вены посредине Москвы, – отвлеченно произнес он. – Вы бывали в Австрии?
– Один раз, с мамой, на кинофестивале. Она мечтала о карьере актрисы. Я тоже актриса по профессии, но, к сожалению, не по призванию. Так после учебы ни разу и не вышла на сцену.
Вишняков оценил ее откровенность.
– А мне приходилось бывать в Вене. Там царит культ услуг. Портье, официанты, таксисты, продавцы просто излучают вежливость. Я люблю маленькие уютные кафе и музыку. Штраус, Моцарт...