Золотой капкан
Шрифт:
– Ты только погляди!
– Ивакин сорвался с места, выскочил в сени, вернулся с небольшим свертком, сдвинул тарелки и вывалил на стол груду темно-бурых камней.
– Касситерит. Да какой!..
– Значит, это был твой шурф?
– Сизов взял камень, рассмотрел со всех сторон и протянул Красюку.
– Узнаешь?
– Камень как камень. Все они одинаковые.
Сизов засмеялся. Впервые за этот день, с утра державший его в небывалом напряжении.
– Ну, конечно, для тебя все, что не золото, - просто
– Ясное дело.
– Красюк обернулся, поглядел в угол, где стоял карабин Чумбоки и было свалено в кучу все их имущество.
– Не бойся, не пропадет, - сказал Сизов.
Ивакин тоже посмотрел в угол, спросил:
– Что у вас там?
– Золото.
– Золото? Откуда?
– Слышал, в прошлом году вертолет с золотом разбился? Все погибли, а вот он, - показал на Красюка, - остался жив. Охранником там был. Комиссия двадцати килограммов недосчиталась, и его посадили. А теперь мы это золото нашли, несем сдавать. Верно, Юра?
Повернувшись к Красюку, сидевшему слева, Сизов посмотрел на него в упор, ловя ускользающий взгляд. Красюк промолчал.
Подняли рюмки, чокнулись и выпили за то, что все, слава богу, окончилось благополучно.
Потом Сизов достал из кармана узелок, развязал.
– А вот об этом что скажешь?
Ивакин взял все три самородка, покатал на ладони, положил их обратно на тряпицу. Затем, ни слова не говоря, встал, прошел в другую комнату и принес два самородка.
– А об этом?
– Значит, ты и там был первым!
– восхищенно воскликнул Сизов, рассматривая поблескивающие камушки, похожие на те, что были у него.
– Это не имеет значения.
В сенях заскрипели половицы. Сизов быстро сгреб все самородки в свою тряпицу, сунул в карман. Дверь без стука отворилась и в комнату, пригнувшись под притолокой, шагнул худощавый человек, в котором Сизов сразу узнал местного милицейского уполномоченного Грысина. На нем была серая брезентовая куртка, такие же, никогда не знавшие утюга, брюки, плоская пыльная кепка на голове - как есть работяга, идущий со смены на комбинате.
– Привет честной компании, - сказал Грысин глухим бесцветным голосом, оглядывая поочередно всех, сидевших за столом.
Саша Ивакин встал, развел руками.
– Степан Степаныч! Прошу к нам.
– Да я, собственно, не в гости. Мне сказали: люди из тайги пришли... Полагается узнать.
– Меня вы знаете, - сказал Сизов, тоже вставая.
– Тебя знаю. Осужденный, а потом оправданный. Вопросов нет. И тебя знаю, - показал он на нанайца.
– Бывал у нас в поселке.
– Бывала, бывала, - энергично закивал Чумбока.
Опережая следующий вопрос Грысина, Сизов шагнул к нему вплотную.
– Можно вас на два слова?
– Что, секрет?
– удивился тот.
– Выйдем на минуточку.
Они вышли в сени. Плотно закрыв за собой
– Связь с райцентром у вас имеется?
– Обязательно.
– Зампрокурора Плонского знаете?
– А как же.
Грысин отвечал односложно, ехидно ухмыляясь, и Сизову подумалось: уполномоченный в курсе и теперь ждет, какую лапшу вывесит перед ним беглый зэк.
– Можете с ним связаться?
– С прокурором? Может, лучше с адвокатом?
Грысин хохотнул, снял кепку, ладонью вытер пот со лба.
– Сообщите ему, что мы в Никше и что все в порядке.
– Кто это - "мы"?
– Он знает.
– Мне тоже не мешало бы знать.
– Приедет Плонский, все скажет.
– Приедет? Сам Плонский? Что-то ты темнишь, мужик.
В сени выглянул Саша Ивакин, позвал:
– Степаныч! Хватит секретничать. Рюмки налиты...
– В другой раз. Дела у меня.
Грысин кинул кепку на голову, поправил ее обеими руками, будто форменную фуражку, и, не прощаясь, вышел.
– Сказал ему про золото?
– настороженно спросил Ивакин.
– Ты что! Хоть он и власть, а я эту ночь хочу спать спокойно.
– Ну, правильно. Пошли к столу.
Красюк встретил их выжидательным и тревожным взглядом.
– Спокойно, Юра. Все в порядке, - сказал ему Сизов. И повернулся к Ивакину: - А чего это Степаныч говорил об осужденном и оправданном?
– Так это тебя оправдали. Дело пересмотрено. Я как пришел из тайги, как узнал, что ты сам на себя наговорил, сразу в прокуратуру. Дело-то ясное, быстро разобрались.
– А мне ничего не сообщили.
– Плонский сам хотел. Поехал к тебе, но ты почему-то сбежал. Зачем? Почему?..
– Сбежал? Кто это тебе сказал?
– Сам Плонский.
– Именно так и сказал?
– Именно так. Я, говорит, его посадил, я его и освободить хотел. Самолично. А он, это ты, мол, в тайгу ушел.
– Интересно...
Сизов задумался. Выходило, что он уже тогда не был зэком? Значит, Плонский обманул? Зачем? Побоялся, что вольным Сизов в тайгу не пойдет? А ему нужен был при Красюке свой человек, и не только как проводник. Или боялся, что Красюк найдет золото и смоется с ним?.. Ай да Плонский! Только ли государственным интересом руководствовался господин зампрокурора?
Теперь многое становилось понятным. И маячок, спрятанный в радиоприемнике, и просьба сообщить о найденном золоте лично ему...
Подумал: "Ну и черт с ним!" И тут же зло одернул себя: "Нет, не черт с ним! Если золото не сдать государству, то не будет повода пересматривать дело Красюка. В таком случае Красюк получит срок за побег. И, всего скорей, от него постараются избавиться как от опасного свидетеля..."
"Ну, а сам ты?
– подумал о себе Сизов.
– Тоже ведь свидетель..."