Золотой медальон
Шрифт:
– Лют, – позвал боярин одного из своих сопровождающих, – выясни, что там такое.
Дружинник взмахнул плёткой, и конь, взвившись на дыбы, галопом поскакал к лесу. Скоро всадник вернулся, держа на вытянутой руке развивающийся, как знамя, красный плащ.
– Плащ князя Мстислава! – сообщил он.
Дружинники, взволнованно загалдев, стали кружиться на конях, оглядывая местность, будто следом за плащом должен был появиться и его хозяин.
– Разве наш великий князь не на поле брани? – гневным голосом обратился боярин к своим людям. – Или вы признали великого князя за отступника, трусливо сбежавшего от
И сказал один из дружинников именем Савва, винясь за всю младшую дружину:
– Грех попутал, боярин.
– А коль прознает великий князь о ваших тайных умыслах, – гнул своё боярин Блуд, – быть вам битыми от рук его.
– Не губи, боярин, – взмолился Лют, у которого на попечении были престарелые отец, да мать, да куча сопливых ребятишек, а жена была взята в полон ещё три лета назад половцами.
И сменил тогда боярин Блуд свой гнев на милость, сказав:
– Не видели мои очи ваших гнусных поступков… Не слышали мои уши ваших дерзких речей… Только и вы служите мне впредь не на живот, а на смерть…
– Быть тому, – решили дружинники, в одночасье угодив в зависимость к хитрому и коварному боярину.
– А уж я вас не обижу, – пообещал боярин Блуд, умело скрывая за бесстрастным выражением лица своё удовлетворение.
– Уж не обидь, – загалдели дружинники, – благодетель ты наш.
И боярин снизошёл до того, что поделился соображениями по поводу плаща, тем самым как бы подчёркивая своё особое расположение к ним:
– Наследник балует… В княжеские одежды рядится от недостатка ума… Видно, власть будущую примеряет на себя… Мал, да скор… – и он так взмордовал коня, что тот от боли, которую причинили ему металлические удила, аж присел на задние ноги. Потом боярин зло огрел его плёткой, и конь, сиганув с места по-заячьи, понёсся с развевающейся гривой к городищу.
– Что это сопляк о себе возомнил! – выкрикивал на ходу боярин, не переставая безжалостно нахлёстывать коня.
А плётка у него была не простая: в охвостье были предусмотрительно вплетены железные окатыши для устрашения холопов, которым часто доставалось, будто бы за их нерадивость… Понятное дело: когда человек бесправен, о нём можно выдумать всё, что угодно. Видно, мало было боярину Блуду того, что ребёнок, родившийся от холопки, также был холопом. Холопами становились и не выполнившие обязательства закупы (разорившиеся свободные земледельцы, пошедшие в долговую кабалу за ссуду), и рядовичи (люди, которые заключили договор (ряд), согласившись жить и работать у господина на определённых условиях). Единственным благом для закупа и рядовича было то, что зависимое положение не передавалось по наследству и не распространялось на членов их семей.
С криками и свистами дружинники поскакали за своим благодетелем.
Услышав за спиной шум, Витька быстро оглянулся.
– Кто-то скачет, – сказал он с тревогой.
Лучезар развернул коня, который потихоньку двигался в сторону городища, щипля луговую сочную траву, и вгляделся в приближающихся всадников:
– Это дядя.
– Я так и знал! – воскликнул с досадой Витька.
Скоро стало возможным разглядеть дядино лицо, угрюмое выражение которого не предвещало ничего хорошего.
Только Витька успел спрятаться за спиной Лучезара, втянув голову в плечи, как разъярённый
– Ты почто княжеский плащ взял? Своей одежды мало? Или при живом родителе надумал присвоить княжескую власть?
Витька услышал, как Лучезар изменившимся голосом глухо произнёс:
– Ты, боярин, не забывайся. А то недолго и язык твой укоротить…
Боярин Блуд задохнулся от возмущения:
– Ты… щенок… на родного дядю… и такие речи?.. Вернётся великий князь Мстислав, будешь перед ним ответ держать… Вместо того, чтобы набираться ума-разума володеть обширными землями после кончины благочинного князя Мстислава, он по округе раскатывается да княжеское одеяние раскидывает… Не будет от такого князя пользы земли зареченской… А я разве не о ней пекусь?
– А если печёшься о будущем земли моей, – ответил сухо Лучезар, – выслушай, что скажу я, – и он рассказал дяде о нападении неизвестных. – Оттого и плащ остался на том месте.
Боярин Блуд подозрительно пригляделся к своему царственному племяннику:
– И ты один сумел отбиться?
Лучезар многозначительно обнажил наполовину меч и тут же со звоном вложил его обратно в ножны.
Совсем уж поверил было дядя в эту запутанную историю, но тут, к разочарованию Витьки, а более самого Лучезара, появился из-за холма конь без всадника. По его амуниции без всякого труда было можно догадаться о принадлежности коня к великокняжеской конюшне.
Боярин Блуд даже приподнялся на стременах, изумлённый столь неожиданным явлением.
– Значит, говоришь, один?.. – зловещим голосом проговорил он, сверкнув глазами на Лучезара.
Поняв, что разоблачён, Лучезару ничего не оставалось делать, как промолчать да независимо поднять повыше голову.
– А я тебе сейчас скажу, кто с тобой был… – издевательским тоном продолжил боярин, – коли тебе память изменяет…
Витька навострил уши.
– … А был тот самый смерд, который сопровождал тебя в прошлый раз у реки… Хорош же у нас будет князь, если водит дружбу со смердом… Чуешь?..
– Он свободный человек! – горячо заступился за своего друга Лучезар.
– Дитя ты неразумное, – ухмыльнулся боярин Блуд, – коли доверился его поганым речам…
Никому не понравится, когда о тебе при всех говорят неприятные вещи. Витька собрался было поставить зарвавшегося дядю на место, чтобы он или заткнулся, или выбирал выражения, но в этот момент боярин вообще произнёс такое, что Витька посчитал за благоразумие вовремя прикусить язык:
– Скажи, где он скрывается, и мои воины наколют его на копья, как поросёнка…
– Не скажу, – гордо ответил Лучезар и незаметно протянул руку за спину, чтобы подбодрить Витьку, который, по всему видно, от таких речей заскучал, раз помалкивает.
Нащупав позади себя только лошадиный круп, Лучезар встревоженно обернулся, а Витьки, оказывается, давно и след простыл.
9
Витьке стало ужасно страшно, что его ни за что, ни про что поднимут на копья, а то и вовсе обезглавят, и он проснулся. Что ни говори, а в Древней Руси всё-таки люди живут дремучие, необразованные, которых мёдом не корми, а дай расправиться с врагами.