Золотой медальон
Шрифт:
Когда Витька в сопровождении Пельменя вновь появился у раскопок, Иван Иванович в одиночестве сидел на ящике, понуро свесив голову.
– Переживает… – быстро шепнул Витька.
– На его месте любой переживал бы, – резонно заметил Пельмень.
Витька подошёл и на правах старого знакомого запросто тронул главного археолога за плечо.
– У меня к вам одно важное дельце имеется, – проговорил он.
После всех передряг и расстройств, связанных с пропажей уникальной находки, Иван Иванович, видно, не имел ни сил, ни желания
– Скажите, пожалуйста, а следы какие-нибудь остались?.. – вежливо спросил Витька.
Иван Иванович слабым голосом поинтересовался:
– Тебе зачем?
– Хочу провести самостоятельное расследование, – не стал врать Витька.
Иван Иванович пристально к нему пригляделся и, как Витьке показалось, даже слегка оживился, когда наконец спросил:
– Думаешь, у тебя что-нибудь получится?
– Получится! – самоуверенно заявил Витька.
Ивану Ивановичу, видимо, попадались примеры в истории, когда любители намного опережали профессионалов в каком-либо деле (любитель он ведь не знает, что так не может быть, и отрабатывает самые фантастические варианты, а в результате, глядишь, цель и достигнута), потому он и сказал:
– Ну что ж, давай попробуем… Попытка не пытка… Может, и в этот раз тебе повезёт…
Они прошли в большую зелёную палатку, располагавшуюся неподалёку, в которую сносили всё найденное при раскопках. Внутри повсюду громоздились деревянные ящики, наполненные древними предметами.
– Вот отсюда медальон и пропал, – скорбным голосом пожаловался Иван Иванович, указав на стол в углу.
– Он что ж, вот так прямо на столе и лежал?! – воскликнул Пельмень (и кто его только за язык тянул?)
Конечно, такое не понравилось Ивану Ивановичу, да и кому понравится, если тебя обвиняют в преступной халатности.
– Это мой друг Колюня! – поспешил внести ясность Витька, сверкнув на Пельменя грозными очами.
– Я понимаю, что всё это выглядит безответственно, – невесело признался Иван Иванович. – Но дело в том, что почти всю ночь я изучал медальон… А когда на секунду отлучился за справочником, медальон исчез… Как будто испарился… – Иван Иванович часто-часто замигал.
– Ничего! – самым бодрым голосом сказал Витька. – И не такие ребусы приходилось разгадывать, – и, чтобы у Ивана Ивановича не возникло насчёт него никаких сомнений, со значением обратился к Пельменю: – Помнишь тот случай на острове?
И хоть Пельмень совсем не догнал, о чём шла речь, он тем не менее отнёсся к Витькиным словам со всей серьёзностью, чтобы не раccердить его ещё больше, и солидно подтвердил:
– О-о, да-а… Было дело…
Указав на него рукой, Витька пожал плечами, как бы говоря: сами видите, что я не вру.
– Доктор Ватсон, – хмыкнул догадливый Иван Иванович, имея в виду помощника Шерлока Холмса, преданно служившего своему знаменитому другу-сыщику.
Сделав вид, что намёка не понял, Витька спросил:
– Ну и где ваши следы?
Иван Иванович указал на ящик.
Взглянув на едва приметный отпечаток, Витька посетовал:
– Эх, сейчас бы сюда лупу. Всё бы враз стало понятно.
– Лупу
– То, что надо! – воскликнул Витька.
Подвергнув тщательному осмотру каждый миллиметр поверхности ящика, великий сыщик поднялся с колен и вытер выступивший на лбу пот.
– И каково ваше мнение? – подался вперёд Иван Иванович, уважительно перейдя на вы.
Поддерживая свой авторитет, Витька для солидности слегка покашлял, а потом сказал:
– Следы имеются. Но где гарантия, что это ходили не ваши сотрудники?
От столь чудовищного подозрения Иван Иванович даже в лице переменился.
– Наши сотрудники ни за что не будут наступать на ящики с экспонатами, – горячо заверил он. – Предметы эти очень хрупкие, требующие особо бережного отношения.
– О них и речи не может идти! – вывернулся Витька. – Вот я и говорю – следы преступника имеются… Точнее, один след – левый… от ботинка. Или от кроссовки… Но может быть, и от сандалета… В общем, он может быть от чего угодно… Но пока определить его не представляется возможным… Тут требуется особый подход… рисунок подошвы, размер ноги, то, сё… – и Витька попросил у Ивана Ивановича бумагу, чтобы перерисовать след. А так как Витька славился своими художественными способностями, отпечаток вышел на загляденье, будто только что оставленный человеком.
– Толково, – от всей души поощрил его творчество Иван Иванович. – Очень толково.
На эту похвалу Витька никак не отозвался, а, сложив лист вчетверо, глубоко запрятал его в карман.
– Только не пойму я вот чего, – сокрушался Иван Иванович, – зачем он в раскоп-то полез? Чего он там-то искал?
– А почему вы так подумали? – спросил Витька. – Ну, что он будто бы после кражи в раскоп полез?
– Потому что милицейская собака сразу туда привела… Но вот что интересно – из раскопа нет следов на верх… Не улетел же он в самом деле.
– Это мы сейчас выясним, – самодовольно заверил Витька. – Для этого я здесь и нахожусь.
Но тут опять вмешался Пельмень, который, по-видимому, и вправду возомнил себя незаменимым доктором Ватсоном:
– А я знаю, в чём дело.
– И в чём же? – заинтересовался Иван Иванович.
– В яме он побрызгал на подошвы какой-то жидкостью…Так делают все шпионы, чтобы сбить собаку со следа… А потом взял и удрал, – сообщил Пельмень и посмотрел на всех горделиво.
– Тебе тут что, граница? – пренебрежительно усмехнулся Витька, – чтобы специально готовиться?
Ивану Ивановичу хоть и самому нетерпелось поскорее расследовать запутанное дело, но и он Пельменеву мысль не одобрил:
– Николай, ты и правда уж больно как-то всё преувеличил…
– А почему же тогда учёная собака, а следов не нашла? – заметил ядовито Пельмень и обиженно надулся.
Ответить на это Витьки было нечего, пока нечего, и он, склонившись низко над землёй, медленно двинулся по краю котлована, рискуя каждую секунду в него свалиться, вглядываясь себе под ноги на предмет обнаружения очередной улики.