Золотой медальон
Шрифт:
– Это не мне, – пояснил Лучезар, – это отцу… Сегодня он с дружиной отправляется в поход на печенегов… А птичка… птичка будет петь ему по вечерам песни и напоминать о доме… о Родине… От этого рука у князя Мстислава будет крепче и глаз зорче…
– Тогда другое дело, – согласился с ним Витька.
Тут опять донёсся звук трубы. Лучезар торопливо спрятал в дупло силок и взял в руки клетку с птичкой.
– Быстрее! – крикнул он. – А то дружина вот-вот тронется в путь.
По едва приметной тропинке мальчишки во весь дух припустились на боевой зов трубы. Когда лес внезапно закончился и они выскочили на простор,
Но получше всё разглядеть Витька не успел, потому что Лучезар, оглянувшись, крикнул:
– Чего ж ты?
И так наддал ходу, что Витьке пришлось немало приложить усилий, чтобы его догнать.
– Не успели, – огорчённо проговорил Лучезар, когда они, запыхавшись, выскочили на берег.
На воде, вытянувшись цепочкой, под парусами плыли ладьи. С высокого берега они были похожи на сказочных птиц в алом оперении.
Лучезар сорвался с места и побежал вдоль реки. Витька за ним.
Остановившись на круче, Лучезар во весь голос позвал:
– Оте-ец!
С ладьи их заметили и приветственно замахали руками. А один витязь богатырского роста с непокрытой головой и в кольчуге, блестевшей на солнце, сложив ладони рупором, крикнул.
– До встречи… сын, – донёс ветер с реки.
Витька увидел одинокую слезинку, скатившуюся по щеке своего нового друга. Сделав вид, что не заметил, он отвернулся.
К ним быстрой походкой приближался сухолыдый низкорослый муж. На нём развевался широкий плащ без рукавов, украшенный мехом, золотыми и серебряными пряжками, драгоценными камнями.
– Это кто? – спросил Витька, локтем толкнув Лучезара.
Лучезар обернулся, и Витька с удивлением отметил произошедшие с его лицом перемены: губы плотно сжаты, а голубые глаза, которые только что излучали тепло, приобрели стальной цвет.
– Это дядя, – проговорил он, – брат моей матери… Согласно нашим обычаям воспитанием княжича руководит дядя…
Не успел этот самый дядя подойти, а уже начал проявлять своё недовольство:
– Опять пустяками занимаешься? Нет, чтобы военному делу учиться, так он птичками увлёкся, словно дитя неразумное! Негодный мальчишка! – дядя вырвал из рук Лучезара клетку и, с маху бросив её оземь, принялся в ярости топтать.
Увидев, как капелька крови брызнула на его сафьяновый сапог, Витька в негодовании сжал пальцы. Ещё мгновение, и он накинулся бы с кулаками на безжалостного дядю, но… помешал отец, который крикнул из двадцать первого века:
– Подъём! На зарядку становись!
3
Витька открыл глаза и, недовольный тем, что не успел поквитаться с дядей, жестокий поступок которого так и остался безнаказанным, спросил:
– Пап, ты чего?
– Как это чего? – весёлым голосом ответил отец. – А зарядка?
– Пап, ну какая может быть зарядка? – поморщился Витька. – У меня каникулы начались.
– И
– А то, – сказал Витька, – что я имею полное право отдыхать в свои законные каникулы.
– Ну и отдыхай себе на здоровье, – не сдавался отец. – Только после зарядки…
– Это не отдых, – напрасно пытался убедить его Витька, – когда тебя ни свет, ни заря будят.
Неизвестно, чем закончился бы между ними скандал, да спасибо вмешалась мать. Она привычно возилась по дому и в приоткрытую дверь прислушивалась к разговору.
Мать всё помалкивала, а потом не вытерпела и вступилась за Витьку:
– У человека первый день каникул, а ты к нему со своей зарядкой привязался…
– И я об этом говорю… – поддакнул Витька.
Но отец упрямо ответил:
– Одно другому не помешает.
Тогда мать ушла и вернулась с дневником:
– Лучше бы поинтересовался, как твой сын закончил год.
Отец сразу же заглянул на последнюю страницу, где выставлялись отметки за год, и уважительно тряхнул головой:
– Молодец!
Мать заговорщицки подмигнула Витьке (иногда она вела себя хуже девчонки) и справедливо сказала:
– Не мешай… Пускай он выспится как следует.
Отец, видно, и сам почувствовал, что несправедливо обошёлся с Витькой, и смягчился:
– Ну что ж… спи, раз такое дело…
И они с матерью вышли, осторожно прикрыв дверь.
Витька поудобнее разместился в постели и зажмурил глаза, надеясь досмотреть сон до конца. Но сон не наступал, как Витька не мудрил: он и голову совал под подушку, и свёртывался калачиком, и пробовал уснуть, стоя на коленях, и даже сидя. Но никакого толку не было от всех его ухищрений. А всё оттого, что нервы были расшатаны уже с самого утра – смешно сказать – из-за какой-то дурацкой зарядки. Витька закинул руки за голову и угрюмо уставился в потолок.
Вскоре в прихожей негромко стукнула входная дверь и в квартире наступила могильная тишина. Это означало, что родители ушли на работу, и Витька остался предоставлен самому себе.
Далее разлёживаться в постели Витька посчитал непростительной глупостью. Он вскочил на ноги и на радостях принялся прыгать на кровати, как спортсмен на батуте. Потом схватил подушку и с ликующим воплем «каникулы!» запустил в стену. Но и этого ему показалось мало, и он уже на полу сплясал победный танец дикарей, сопровождая его леденящими кровь выкриками.
Витька так разошёлся, что даже соседка, добрейшей души бабушка Нюра, переполошилась и на всякий случай постучала в стену. Приняв во внимание возраст старенькой бабушки, Витька, конечно, кривляться перестал, чтобы не волновать её напрасно, а, схватившись за живот, ещё некоторое время беззвучно хохотал, пока не выдохся.
Не успел он присесть на кухне, чтобы, как следует подкрепиться на целый день, как одолела новая забота: заявиться к учёным археологам в соответствующем его новой профессии обличье. Витька сорвался из-за стола. Влетев в свою спальню, он распахнул дверцы шкафа и принялся лихорадочно выгребать всю имеющуюся там одежду на пол. Линялые белые шорты и рубаха с короткими рукавами обнаружились сразу, а вот шляпы в его гардеробе, к сожалению, не оказалось. Кто же раньше мог подумать, что наступит такое время, когда бесполезная шляпа будут ему просто необходима! Витька почесал затылок – промашка вышла.