Золотой медальон

Гришин Михаил Александрович

За неимением в своём распоряжении кистей, щёток, скребков и других приспособлений, просто необходимых в его профессии, которыми, как он догадался, археологи пользуются для того, чтобы случайно не повредить ценную для науки вещь, пришлось применить старый испытанный метод. В своё время Витька использовал его при расчистке родничка, когда гостил у бабушки в деревне. До сих пор тот родничок исправно служит, а жители с благодарностью вспоминают работящего земляка.

Витька присел на корточки и принялся разгребать землю дрожащими руками. Если

бы рядом находилась бабушка, она бы непременно высказалась в том духе, что руки у него дрожат, видно, оттого, что он воровал кур. Это её самая излюбленная присказка. А какое здесь может быть сравнение: бестолковые куры, которые сами по себе бродят по деревне, или древняя до невозможности вещь, которую найти – уже целая наука…

Витька перепачканными пальцами извлёк из суглинка жёлтый медальон на цепочке, усыпанной цветными камнями, и, затаив дыхание, потёр его о белую рубаху, моментально позабыв о том, что мать возилась с ней допоздна, заботливо подготавливая наряд к выпускному классу. Но такие пустяки пускай беспокоят каких-нибудь вислоухих, а настоящие учёные и не на такое способны!

Когда золото блеснуло на солнце и Витька разглядел на медальоне непонятный рисунок, он торжествующе вскинул руку и осекавшимся голосом сказал, старясь всё же сохранять спокойствие, чтобы не показаться опытным археологам совсем уж зелёным:

– Я кое-что тут обнаружил! Не подскажете мне, что это за штучка такая?

Витька всю жизнь считал, что любопытными бывают одни девчонки. Ну и ещё, может быть, его самый закадычный друг Колюня по прозвищу Пельмень. Но, как теперь дополнительно выяснилось, этим страдают и учёные археологи: они опять к нему сбежались, как давеча к тётеньке.

– Ну-ка покажи, – потребовал на правах начальника бородатый Иван Иванович и протянул сложенные лодочкой дрожащие ладони. (Тут, видно, тоже не обошлось без бабушкиных кур.)

– Пожалуйста, – сказал Витька и с таким видом вложил в его ладони медальон, будто находил их каждый день по нескольку штук.

Внимательно осмотрев древнюю находку, Иван Иванович с восторженным удивлением вскричал:

– Фантастика! Перед нами царская птица, древний геральдический знак! Согласно мифологии древних сарматов, это символ материального воплощения царской власти, хранитель богатства и славы, процветания государства, залог военной удачи… Непонятно только, как он попал в захоронение русского воина…

Медальон стал переходить из рук в руки окруживших Витьку коллег-археологов, которые с не меньшим восторгом разглядывали изображение могучего золотого орла, стоявшего в царственной геральдической позе с распахнутыми крыльями.

Когда все вдоволь налюбовались редкой находкой, вспомнили и про Витьку.

– Ну ты, парень, отличился! – сказал бородатый Иван Иванович и с чувством приобнял Витьку. – Это, несомненно, сенсация мирового уровня… Фантастика!

Остальные археологи тоже не скупились на похвалы: жали руки, похлопывали по плечам и даже пообещали, что когда выставят медальон

в музее, то обязательно укажут в табличке, чьих дело рук, что явлен на свет уникальный экспонат.

Другой на Витькином месте неимоверно бы возгордился от внезапно обрушившейся на него славы, а Витька только скромно улыбался, принимая заслуженные поздравления. Правда, видя, с какой завистью приглядывается к нему тощий очкарик в панамке, которого Витька безошибочно определил в начинающие учёные, Витьке захотелось было сказать, чтобы он так не переживал – мол, у него всё ещё впереди, – да передумал. А то подумают ещё, что не успел он сделать открытие, а уже хвастается. Пускай видят, что Витька самый скромный из учёных, и он как можно беспечнее заметил:

– Что бы вы без меня делали…

2

Увидев перепачканного с головы до ног Витьку, мать сокрушённо всплеснула руками:

– Это где ж тебя носило?

Витька с превеликим интересом оглядел свой потускневший наряд и обстоятельно ответил:

– Меня нигде не носило. Это я раскопками занимался.

– Оно и видно, что раскопками, – покачала головой мать и не преминула подколоть: – Поросёнок, он всегда грязь найдёт.

– Чего ругаешься? – недовольным голосом сказал Витька. – Я научное открытие совершил, а тебе какой-то рубахи жалко… Меня теперь, может даже, по телевизору покажут… на весь мир.

Но мать не поверила в его научное открытие мирового масштаба и пригрозила:

– Вот скажу отцу, он тебе вихор быстро надерёт… А то ишь ты, моду какую взял – одежду портить… Она, между прочим, денег стоит.

Хоть отец за всю жизнь и пальцем Витьку не тронул, Витька спорить не стал.

– Сам постираю, – ответил он. – Что за важность.

Мать, не привыкшая со стороны сына к подобным заявлениям, очень удивилась:

– Не иначе как где-то кобель сдох!

– Это что? – заносчиво сказал Витька. – Теперь всегда сам на себя всё буду стирать!..

– Полегче! – испугалась мать его решению, но приставать перестала.

Витька поплескался в ванне и сел ужинать, решив, что стирка может немного и подождать. После нескольких ложек горячего супа его разморило так, что глаза стали закрываться сами собой.

Поглядев на сына, клюющего носом от усталости, мать сжалилась:

– Иди спать… горе ты моё луковое.

Витька через силу разлепил веки и предупредил, вяло поводив пальцем:

– Смотри не стирай… Я сам…

– Как скажешь… – улыбнулась мать.

Витька тяжело поднялся, опираясь на стол, и заплетающимися ногами пошёл из кухни, для равновесия придерживаясь за стены. Только он добрёл до своей постели, как тут же провалился в глубокий и интересный сон, где познакомился с одним русским витязем. А что он ещё мог увидеть, впечатлённый сегодняшним днём? Впрочем, может, это вовсе и не сон был…