«Золотой охотник»
Шрифт:
— Ну ладно, мистер Холмс, — продолжил Лестрейд по прибытии в Сомерсет, — вы достаточно долго напускали на себя таинственный вид. Даже слишком долго, по мнению доктора Уотсона. Скажите же нам, какова ваша версия.
— У меня нет версии, Лестрейд. Я просто взвешиваю факты.
— Ваши факты пренебрегают преступником.
— Да что вы?! Кстати, мистер Эппли, а какие отношения у мисс Долорес с вашим племянником?
— Очень странно, что вы меня об этом спрашиваете, — ответил пастор. — Их отношения меня печалят — особенно в последнее время. По правде, я должен признаться, что виновата в этом девушка. Безо всяких на то причин она ведет себя в ним просто оскорбительно. Еще хуже то, что свою неприязнь она выставляет на всеобщее обозрение.
— Ах, так? А мистер Эйнсуорт?
— Эйнсуорт очень славный парень, и он не может не сожалеть о таком поведении своей невесты по отношению к моему племяннику. Более того, он воспринимает это почти как личное оскорбление.
— В самом деле? Это очень галантно… Но вот, наверное, и наши гости.
Скрипя в петлях, старая дверь отворилась, и в комнату вошла высокая изящная девушка.
— Который из вас Шерлок Холмс? — вскричала девушка! — А, это вы! И вы, наверное, обнаружили новые улики?
— Я приехал ознакомиться с делом, мисс Дэйл. Я слышал много разного, за исключением того, что же на самом деле произошло в ту ночь, когда… умер ваш дядя.
— Вы нажимаете на слово «умер», мистер Холмс…
— Но послушайте, дорогая. У вас в головке завелись какие-то нелепые подозрения — и все из-за того, что во вторник вечером якобы именно гроза вызвала недомогание у вашего дяди. Но гроза прошла до его смерти.
— Откуда вы это знаете?
— Доктор Гриффин установил, что сквайр скончался в три часа утра. Во всяком случае, в начале ночи он чувствовал себя прекрасно.
— Кажется, вы в этом уверены?
Явно озадаченный молодой человек удивленно посмотрел на Холмса.
— Естественно, я уверен! Мистер Лестрейд, возможно, вам уже сообщил, что в ту ночь я трижды приходил в спальню Трелони. Сквайр вызывал меня.
— Тогда, будьте добры, познакомьте меня с фактами — с самого начала. Возможно, начнет мисс Дэйл…
— Хорошо, мистер Холмс. Во вторник вечером дядюшка пригласил моего жениха и доктора Гриффина отобедать с ним в «Покое славного человека». С самого начала вечера ему было не по себе. Я отнесла это легкое недомогание за счет грозы, которая грохотала вдалеке. Но теперь я спрашиваю себя, не стоило ли отнести его на счет его душевного состояний тревоги и беспокойства. Как бы то ни было, в течение вечера нервное напряжение все возрастало, а когда молния ударила в одно из деревьев в роще, то юмор доктора Гриффина еще усилил это напряжение. «Мне уже пора отправляться домой, — сказал он и шутливо добавил: — И надеюсь, что гроза обойдется со мной милостиво». Доктор Гриффин решительно несносен!.. «Ну что ж, — отвечал на это Джеффри, со смехом, — а нас защитят славные старые громоотводы». Тут дядюшка буквально подскочил на своем стуле. «Молодой глупец! — воскликнул он. — Разве вы не знаете, что в этом доме нет никаких громоотводов?!» И дядюшка так и затрясся — словно человек, потерявший голову от страха.
— Я и не представлял себе, что сказал что-то не так, — простодушно прервал ее Эйнсуорт. — А потом, когда он начал рассказывать нам свои кошмары…
— Кошмары? — заинтересовался Холмс.
— Да. Он хриплым голосом объявил нам, что его преследуют кошмары. В эту ночь его не следовало оставлять одного.
Мисс Дэйл продолжила свой рассказ:
— Дядюшка успокоился только после того, как Джеффри предложил прийти его проведать два или три раза за ночь. Поверьте, это было и в самом деле очень жалкое зрелище! Мой жених приходил к нему… в котором часу это было, Джеффри?
— Первый раз в половине одиннадцатого, потом в полночь и, наконец, в час ночи.
— Вы разговаривали с ним? — спросил Холмс.
— Нет, он спал.
— Почему вы убеждены, что он тогда был еще жив?
— Как многие пожилые люди, сквайр всегда спал с включенным светом. Это было что-то вроде свечи с тростниковым фитилем, которая горела голубым пламенем в подсвечнике перед очагом. Правда, она светила не сильно, но между раскатами грома я слышал его дыхание.
— Когда пробило пять часов, — снова заговорила мисс Дэйл, — … О-о! Я не могу продолжать, — вскричала она, всхлипывая, — Нет, не могу!
— Успокойтесь, дорогая, — не отводя взгляда от девушки, властно сказал Эйнсуорт. — Мистер Холмс, моя невеста пережила жестокое потрясение…
— Может, будет позволено продолжить мне? — вмешался пастор. — На заре я был разбужен сильными ударами в дверь моего дома. Конюх был послан из «Покоя славного человека» с этой ужасной новостью. Он рассказал, что, как обычно, горничная понесла чай своему господину. А когда она открыла занавески, то увидела его лежащим в своей постели без признаков жизни и завопила от ужаса. Выслушав, я быстро оделся и поспешил к сквайру. Когда я вместе с идущими вслед за мной Долорес и Джеффри вошел в комнату, доктор Гриффин, которого вызвали раньше, только что закончил осмотр тела. «Сквайр мертв уже около двух часов, — сказал он. — Но, клянусь, я не могу понять, отчего он умер». Я обошел кровать и начал молиться. Тут я заметил золотые часы Трелони, блестевшие на солнце. Это были часы, заводившиеся без ключа. Они лежали на мраморном столике среди пузырьков и банок с мазями, от которых в запертой комнате был тяжелый дух. Вы знаете, что в минуты кризиса мысль схватывает самые незначительные детали. Иначе как мне еще объяснить свое поведение?.. Подумав, что часы уже остановились, я поднес их к уху. Но часы тикали! Тогда я покрутил завод — через два оборота его заклинило. С другой стороны, даже если бы я и мог повернуть завод дальше, я бы этого не сделал: заводной механизм издал неприятный пронзительный звук, какой-то «кр-р-рак!», который вызвал у Долорес нервный крик. Я помню ее возглас: «Господин пастор, оставьте эти часы! Это как будто… хрип смерти!»
Некоторое время мы молчали. Мисс Дэйл отвернулась.
— Мистер Холмс, — произнес Эйнсуорт, — эти раны пока еще слишком свежи. Могу я просить вас избавить мисс Дэйл на сегодняшний вечер от дальнейших вопросов?
Холмс встал.
— Страхи — это вещи без основания и доказательства, мисс Дэйл, — сказал он.
Холмс взял часы и посмотрел на них.
— Становится поздно, а, мистер Холмс? — сказал Лестрейд.
— Я совсем не об этом подумал. Однако вы правы, мы сейчас поспешим в «Покой славного человека».
Недолгая поездка в коляске пастора привела нас к решетке, которая открывалась на узкую аллею. Уже показалась луна, и длинную аллею пересекали тени высоких вязов. После последнего поворота нам открылся фасад мрачного здания. Все ставни в нем были закрыты, вокруг двери ниспадал траурный креп.
— Действительно, зловещий дом, — вполголоса произнес Лестрейд, потянув веревку звонка. — О-о!.. Что это значит?! Что вы здесь делаете, доктор Гриффин?
Дверь стремительно распахнулась, и на пороге появился высокий человек с рыжей бородой, одетый в костюм из твида и кникербокеры. Он окинул нас диковатым взглядом. Я обратил внимание на его сжатые кулаки и тяжело вздымающуюся грудь: было видно, что он испытывал громадное внутреннее напряжение.
— Разве мне надо спрашивать у вас разрешения, чтобы прогуляться в окрестностях, мистер Лестрейд? — возмутился он. — Вам что, мало было восстановить против меня всю округу?!
Он вытянул свою длинную руку и схватил Холмса за плечо.
— Вы — Холмс! — взволнованно продолжал он. — Я получил вашу записку. Вот и я. И дай Бог, чтобы вы оказались достойны вашей репутации! Мне кажется, что вы — единственный, кто может встать между мной и палачом… О, какой же я глупец! Я ее испугал!
Мисс Дэйл спрятала голову в ладонях и издала протяжный стон.