Золотой осел

Макиавелли Никколо

Скотину облепляли грязь и слизь.И около корыта море жижиИ нечистоты вонью разнеслись.

Я подошел из вежливости ближе.«Словам твоим, — промолвил я ему, — Да внемлет небо. Так моим внемли же!

Смотрю я на тебя и не пойму,Какое до зловонной лужи делоЛюдскому благородному уму?

На невидаль взираю обалдело.Но в эти земли, временно

видать,Того, чьей благодати нет предела,

Меня к тебе прислала благодать,Чтоб мудрости у твоего корытаМне, неучу, немного преподать.

Но радуйся: и шкуру, и копытаТы можешь наконец оставить. ЯВозьму тебя обратно. Дверь открыта».

Но мне без отговорок и враньяСтоявшая в блевотине и калеНачистоту ответила свинья:

«Не знаю, ты пришел издалека ли,Но я с тобой назад не побегу.Напрасно вы засовы отмыкали.

Вот мой ответ. И больше — ни гу-гу.К тому добавлю лишь, что вашей чашиИспить не пожелаю и врагу.

А вы воображаете, что крашеПорядков ни во сне, ни наявуНе может во вселенной быть, чем ваши!

Но ты меня послушай — и плевуПодобных заблуждений, как радетельОб истине, я с глаз твоих сорву.

Признаю, правы те — отцы ли, дети ль,Коль осмотрительность им дорогаКак важная для жизни добродетель.

С ней отличаешь друга от врага,Иначе обманули б, обобрали,А то бы и наставили рога.

Что ж! Говорю, не будучи в запале,Что с нашей осмотрительностью мы,Животные, ушли намного дале.

К примеру, кто освободил из тьмыИ знаньем и люцерны, и цикутыОбразовал звериные умы?

И, ни бедой, ни хворью не согнуты,Живем. И без боязни и возниМеняем и стоянки, и закуты.

Да! В холоде разумнейше одни,В тепле другие, ищем, где отрада.Природа нам понятна и сродни.

Тогда как не от зноя не от хладаТуда-сюда по свету мельтеша,Вы рыщете, где надо и не надо.

И ваша надрывается душа,Порвав необходимые оковыТепла и ласки ради барыша.

За золотом стремитесь далеко вы.И к черту на куличики за ним,Вы и туда отправиться готовы.

Мы лишь от непогод себя храним,А вы и нег, и роскоши вкусили.И погляди, как человек раним.

А не поговорить ли нам о силе?Что скажем, коль начнем судить по ней?Так что ж выносливее: люди или?..

Как дважды два понятно: не сильнейВы ни гиппопотамов, ни тапиров.И даже ни баранов, ни коней.

Да, ваш наряд узорчат и порфиров,А что до благородства, вот уж ой!Герои вы, другому яму вырыв.

Как римляне, и старший, и меньшой,Благотворившие не славы ради,Мы, звери, вас прекрасней и душой.

И гордый лев мечтает о наградеЗа подвиг свой, а зла не вспомянет —На злоумышленника и не глядя.

Иные звери рвутся из тенет,Не уступая никаким оковам,И гибель выбирают, но не гнет!

Ведь непонятно только бестолковым,Что для животных гнет невыносим.До нас и в вольнолюбье далеко вам.

Скажу о воздержании засим.Ведь наше поклоненье и ВенереРазумнее. И тут мы не форсим.

В любви умеренны и строги звери.А посмотри-ка, люди каковы.Не помнят ни о здравье, ни о мере.

Поев порою мяса иль травы,Легки мы и подвижны в промежутке.А что и сколько лопаете вы!

О до чего изощрены и жуткиКоличеством и качеством харчи,Которыми язвите вы желудки!

Нет, мало вам пекомого в печи — Полезли в закрома и к океану.Так кто умней, отсюда заключи.

А на счастливых и несчастных гляну —Не знаю, что об этом скажешь ты,Но я о вас заплачу и не спьяну.

Живя без сплетен и без маеты,Мы от природы доблестны, как люди,А вы неблагородны, как скоты.

Да тут и спорить не о чем. А будеТы истины еще не видишь сей,Ее я поднесу тебе на блюде.

У всех без исключения зверей — Чутье, слух, зренье и другие снасти.Чем оснащен двуногий фарисей?

Ну, осязаньем. Но от глаз не застиИ очевидность, что добро, и тоУ вас пособница порочной страсти.

А наше платье? Жадно нажито?Нет, но закрыты мы от ветра илиОт холода теплее раз во сто.

Ну, а у вас растительность на рыле,А остальное вечно непутем.Ни чешуя, ни мех вас не укрыли.