Золотой шар
Шрифт:
Кровь была почти везде, укрывая единым сгустком вытоптанную поляну. Не в силах оторваться от зрелища, я все обходил и обходил место бойни, осматривая погибших.
Паша лежал по частям, причем целыми были только ноги и бледное лицо, все остальное представляло собой месиво. Мимо скользнул Лёха, продолжая осматриваться по сторонам, держа оружие на изготовку.
Я с трудом сглотнул, чувствуя во рту медный привкус и стараясь дышать пореже, чтобы не чувствовать тяжелый запах крови. Развернулся, глядя на выжившего Гашникова. Лицо его было красное, алое даже, щеки, будто под тяжестью, опустились еще ниже, делая
«Он же сказал, что рядом две девушки!» – мелькнула у меня мысль. За несколько быстрых шагов миновав разделявшее нас расстояние, я подошел к нему, обходя тела и стараясь не наступать в лужи крови.
– Где? – негромко спросил я.
– Вадим! – вдруг раздался негромкий крик из домика.
Я мгновенно сорвался с места и оказался на пороге дома, едва Лёху плечом не толкнув, вовремя затормозил. И сразу облегченно выдохнул – девушки были живы, просто прятались в левом углу. Забросив ружье на спину, я протянул руку в сторону поднявшейся Вики. Двигаясь мелкими приставными шагами, она прошла пару метров, схватилась за мою ладонь и, оказавшись на улице, едва не сползла на землю – вовремя ее поддержал. Послышалось сдавленное рыдание, и я усадил Вику на землю, оборачиваясь ко входу – там же еще Алла оставалась. Но ее уже поддерживал Лёха, выводя на улицу.
Бледная, даже губы побелели. Глаза запавшие, щеки тоже ввалились, но вроде без истерик – осмотрел я Аллу. Хотя шла она не совсем ровно.
– Тихо, тихо, все хорошо, – прошептал я на ухо Вике, поглаживая ее по волосам.
– С-сука, – вдруг выдохнула она, глядя на Гашникова.
– Эй, хмырь, – чуть наклонив голову, спросила Алла, – ты как, нормально себя чувствуешь? – После девушка подошла к нему, бросив ему в лицо еще несколько уничижительных ругательств. Откуда слова такие только знает? – Скотина, – бросила напоследок Алла, сплюнув от омерзения. Ее покачивало от слабости, но глаза горели при взгляде на Гашникова.
Руководитель группы не ответил – лишь плечи его поникли, и он сжался, будто в ожидании удара.
– Давайте пойдем отсюда, – глянул на меня Лёха, подходя к Алле и аккуратно взяв ее за плечо, – уходить надо.
– Почему? – машинально спросил я, тоже потянув Вику, помогая ей подняться.
– Нельзя в Зоне находиться там, где много крови, – пояснил Велик, быстро кинув пару взглядов по сторонам.
– Почему? – не блеснул я оригинальностью в вопросах.
– Не знаю, – пожал плечами Лёха, – просто нельзя, говорят. До хорошего не доводит.
– И куда мы?
– Попробуем к аэродрому, а там посмотрим.
На удивление, Алла шла самостоятельно. Немного будто не в себе была, но передвигалась. Пока.
А мне, кстати, уже очень хотелось есть. Хорошо хоть вода была, правда, всего полторы бутылки осталось.
19 июня, день
Заброшенный кирпичный завод
Засаду Безумный нутром почувствовал. Стоило только вдали показаться длинному, вытянутому будто рыба поселку, он понял – идти туда нельзя. И сразу же, абсолютно доверяя своим ощущениям, повел группу прочь. Отойдя на несколько километров, бандиты остановились неподалеку от старого кирпичного завода.
– Уоп-па-па, уоп-па-па,
Задумка с гарпуном удалась. По результату на сто процентов – рюкзак с пола у стола достали. Вот только Мишик, который это сделал и нес его по приказу Безумного, уже через полчаса свалился замертво. Мишика жалко не было – торч последний, не из постоянного состава. Так, приблуда. А вот остальные потери заставляли скрипеть зубами – девять человек, почти вся банда. Пятеро полети в лагере с этими туристами гребаными, остальные ночью, когда с патрулем столкнулись.
С другой стороны, это даже хорошо. Безумный явственно чуял, что последний месяц ему уже прочно сели на хвост. Чужую влажную лапу, мерзкими объятиями смыкающую захват на его шее, он уже почти вживую ощущал. И сейчас даже где-то радовался, что почти вся его группировка перестала существовать, – меньше головняка.
Вот выйти сейчас из Зоны – и залечь на дно. На годик, как минимум, благо недостатка средств теперь точно не предвидится. Вон как Грач с Петюней плотоядно на рюкзак смотрят – уже прикидывают, насколько их доля увеличилась, как пить дать. А вот Кэл сидит, курит безучастно, как будто и неинтересно ему. Лишь когда Мишик замертво упал, выражение лица его чуть изменилось.
Но, в общем, смерти несущего рюкзак никто даже не удивился – это же Зона. Не прикасаясь к телу бывшего подельника, уменьшившаяся на одного человека группа двинулась дальше. Правда, в тот момент, когда Безумный без раздумий закинул себе на плечо рюкзак с хабаром, его спутники слитно выдохнули, но тот лишь хмыкнул – он уже чувствовал, что умершим Мишиком дело ограничилось, и больше опасности нет.
– Парни, это бинго, – осмотрел главарь свой небольшой отряд, поднимая взгляд от содержимого рюкзака.
– Макс, только нам бы теперь выбраться отсюда неплохо бы, – буркнул Грач, насупившись.
– Ты нервничаешь? – удивился Безумный. – А почему?
Грач поежился, еще больше опустив глаза. Взгляд Макса выдержать было сложно. Можно, но рисковать никто не пытался.
– Ну так это… Зона же расширилась, и где оно теперь…
– Кэл, как ты думаешь, Грач нормальный парень? – вдруг перевел взгляд Безумный на безучастного Кэла, который, сидя в сторонке, жадно курил.
– Да нормальный, – почти без паузы ответил тот, пожав плечами и снова затянувшись.
– Петюнь, а ты как думаешь?
– Про что? – опустил и Петюня взгляд.
– Ну про Грача, – в руке Безумного вдруг появился пистолет.
Грач в этот момент едва не посерел. Неделю назад он подставил Петюню с той телочкой, и сейчас тот ведь может…
– Нормальный, – косо глянул на Грача здоровый Петюня, неожиданно потупившись.
– Хм, вот и я думаю, что нормальный, – покачал головой Безумный. – Вот только…
Кэл не успел. Он прыгнул в последний момент, и первая пуля прошла мимо, зато вторая зацепила, бросив на землю. И почти моментально его тело изрешетило попаданиями.