Золотой след

Эшли Кристен

Джаспер и Кира были неразлучными. Как и его отец, Джас точно знал, чего он хотел, когда нашел ее, но, в отличие от своего отца, он не собирался ее отпускать. Кира последовала за Джасом в Пердью и не раз в разное время дня и ночи отвечала на звонки по мобильному Джаса или телефону там в квартире Джаса. Лейн знал, что это значит, а также знал, что говорит их нынешняя интимная поза, ни один из них этого не скрывал. У него не было с этим проблем, и у Кэла, готовящего барбекю и, по большому счету, не глупого человека, тоже не было с этим проблем. Оба мужчины понимали, что в будущем дети Джаса и Киры будут бегать по этой траве заднего дворика Вай. С этим у Лейна тоже не было проблем. Кира

на собственном горьком опыте научилась заботиться о людях, которых любила, пока они были живы, и нельзя было отрицать, что Кира Уинтерс любила его сына, любила глубоко и любила, по признанию Лейна, на всю жизнь. Джаспер был Джаспером, он рано доказал, что сделает все для своей девушки, поэтому в этом смысле ничего не изменилось.

В ту минуту, когда он подошел ближе, глаза его сыновей переместились на него, и он получил одинаковые улыбки и кивки.

Кира произнесла:

— Привет, мистер Лейн, — Лейн поприветствовал ее в ответ, Жизель не сказала ни слова. Она просто подняла руки, мгновенно потянувшись к Сесилии.

Трипп и Жизель часто нянчились с Сесилией, Жизель души не чаяла в дочери Лейна и Рокки. Трипп души не чаял в Жизель. Она стала не менее застенчивой, но стала очень близка с его сыном. Они были так же неразлучны, как Джаспер и Кира, но по-другому. Публичные проявления привязанности Триппа ограничивались рукопожатием, а иногда, когда они смотрели вместе телевизор, Жизель сворачивалась калачиком у его ног и клала голову ему на колено или сворачивалась калачиком на сиденье дивана и клала голову ему на бедро. Хотя однажды Лейн, спускаясь по лестнице, увидел, как они целовались, горячие и чрезвычайно долгие поцелуи на секционном диване, это говорило о том, что они часто целовались, когда вокруг никого не было. Не издавав ни звука, Лейн поднялся назад по ступенькам, оставив их наедине, видно они надеялись, что его отец, мачеха и младшая сестра все наверху, пока целовались, и были настолько далеки от всего, насколько Трипп был готов пойти.

Но во все времена Трипп был нежен с Жизель, и он все еще был единственным человеком, который мог заставить ее широко улыбнуться или громко рассмеяться, и то и другое бессознательно. Она никогда не любила внимания к себе, но иногда Рокки подталкивала Лейна, кивая на Жизель, и он видел, как Жизель наблюдает, как его сын ходит по кухне или сидит перед телевизором, и она проделывала это с выражением лица, которое напоминало Лейну о Рокки. Это было не то же самое, но было так же хорошо. Трипп заставлял ее смеяться, но также давал ей чувство безопасности, заставил ее почувствовать себя особенной, три лучших подарка, которые Трипп мог ей подарить, и ее взгляд ясно давал понять, что она их ценит.

Он передал Сиси Жизель и опустился на траву, вытянувшись, как и его сыновья.

— Вы с Рок пропустили важное объявление, — заявил Джас, когда Лейн устроился на траве, и взгляд Лейна упал на старшего сына, который теперь уже не был мальчиком во всех смыслах этого слова.

— Какое? — спросил он.

— Кейт выходит замуж, — объявил Джас, глаза Лейна скользнули по людям, и он нашел Кейт Уинтерс, сестру Киры и старшую дочь Вай. Кейт как раз собиралась поступать в аспирантуру, сейчас она стояла, прислонившись к высокому, худощавому, но крепкому темноволосому мужчине. Она счастливо улыбалась и разговаривала с тетей Терезой Кэла и дядей Винни.

— Ты его знаешь? — спросил Лейн.

— Да, его зовут Тони. Он полицейский полиции Чикаго, — ответил Джас, и Лейн усмехнулся, подумав, что яблоко определенно падает недалеко от дерева. Отец Кейт был полицейским полиции Чикаго. — Он кажется солидным, — закончил Джаспер.

— Хорошо, — пробормотал Лейн и

посмотрел на Киру. — Он тебе нравится, Кира?

— Конечно, он такой горячий, — ответила Кира, глаза Джаспера скользнули по ней, она нагло ухмыльнулась ему, затем наклонилась ближе к его лицу. — Не такой горячий, как ты, дорогой, — прошептала она, оглянулась через плечо на сестру и ее мужчину, затем снова посмотрела на Джаспера, заметив: — Но нельзя отрицать, у женщин Уинтерс действительно хороший вкус.

Джаспер пристально посмотрел на свою девушку, затем перевел взгляд на своего старика. — Знаешь, пап, я был бы счастлив с геном, который ты передал Триппу, он привел бы меня к женщине не полной сумасшедшей, а также не такой чертовски раздражающей все время.

Кира, совершенно необидевшись на его слова, расхохоталась. То же самое сделали Трипп и, в меньшей степени, Жизель. Джаспер не смеялся.

Лейн улыбнулся сыну, затем увидел, как Сесилия отстранилась от Жизель, протянув ручки к Триппу.

Триппп поднял одну руку, Жизель потеряла опору с очень решительно настроенной Сиси, которая приземлилась на грудь Триппа. Он обхватил толстый зад сестры, она потянулась вверх, вцепилась и потянула его за губу, Трипп улыбнулся, мгновенно наклонил голову, передвинул сестру на грудь и подул ей в шею.

Сесилия хихикнула.

Рождение Сесилии было событием, сделавшее многих чертовски счастливыми, включая двух сыновей Лейна. Они любили свою сестру, Сиси любила ее мама и папа, Вера и Девин, а также Дейв и Мерри, Кира и Жизель, но она просто обожала своих братьев.

Единственный человек, которого появление Сиси сделало несчастной была Габриэль. И Габби совсем не нравилась преданность сыновей новорожденной дочери Рокки и Лейна, и она в своей манере стала открыто высказывать свою позицию. Ее злило еще и то, что сыновья предпочитали больше времени проводить с отцом, Рок и их новорожденной сестрой, и Габби, будучи Габби, в своей обычной манере, особенно стервозной сообщила им об этом.

Как обычно, это была не очень красивая сцена. Ее мальчикам разговор не понравился, тем самым оттолкнув их обоих. Теперь ни один из них виделся с ней не очень часто. Когда Джас возвращался домой из Пердью, он предпочитал жить на надувном матрасе в своей старой комнате, теперь комнате Триппа. А Трипп переставал уезжать к матери на неделю, как раньше, предпочитая оставаться в доме отца.

Когда все это началось, Габби пригрозила Лейну адвокатами. Как он заявил ей тем утром в квартире Рокки, Лейн проигнорировал ее угрозы, промолчав. Она позвонила, он не ответил. Тогда она позвонила ему с неизвестного номера, он снял трубку, услышал ее голос, повесил трубку. Она оставила сообщение, он не ответил на него. В его офисе раздался звуковой сигнал, он увидел Габби на мониторе, подошел к входной двери и запер ее. Она не заявлялась к нему домой, потому что как-то попыталась это сделать, дверь ей так и не открыли, вышел Трипп, пока Габби сидела на крыльце на одном из стульев Рокки, разговор закончился не очень хорошо, как обычно, так что она больше не приходила в дом отца.

Габби не присутствовала в его жизни с Рок, за исключением тех случаев, когда он начинал раздражаться, слушая сыновей, рассказывающих о ее дерьмовых, некрасивых выходках.

Трипп поговорил с матерью, ей не понравилось, но несмотря на это, разговор Триппа заставил ее отступить. После этого Трипп пошел своим путем, и этот путь обычно приводил его в дом отца к Лейну и Рок.

Со временем Трипп научился воспринимать все спокойнее. Он также научился концентрировать свою энергию. И то и другое сделало Триппа Лейна молодым человеком, с которым лучше не связываться, даже если это была его мать.