Золотой торквес
Шрифт:
При виде черного скакуна Фобосук не утратил своего сардонического спокойствия: некоторое время он лишь слегка притопывал по песку кривыми лапами и глядел по-кошачьи прищуренными глазками. Но вскоре вопли толпы, яркое освещение и болезненный умственный посыл Ноданна разъярили его, и зверь стал озираться, намечая жертву. Затем он хлестнул зубчатым хвостом, выпустил ядовитые мускусные пары из своих клоачных желез и судорожным галопом устремился к ближайшей мишени.
На шотландской планете Далриаде, где родился и вырос Эйкен Драм, крокодилов никогда не видывали: экологи явно сочли данную рептилию излишней для местной фауны. Так что Эйкен, увидев перед собой дракона, способного бегать, подобно скаковой лошади, едва не наложил в штаны. Однако порядок состязаний требовал, чтобы противники встречались лицом к лицу, потому коротышка волей-неволей сжал покрепче копье и, забыв о необходимости сообразовываться с доводами рассудка, что было силы всадил шпоры в широкие бока халикотерия.
Тот издал вопль ужаса и вмиг сбросил наездника. А сам пустился спасать свою шкуру в противоположный конец арены. Молодой человек в доспехах с золотым подбоем вскочил на ноги, подхватил копье и смазал пятки, к вящему удовольствию настигающего его Фобосука.
Мгновенное оцепенение сменилось свистом и ободряющими возгласами. Небеса сопроводили этот рев своей фанфаронадой, вдохновившей чудовище на не менее громовой ответ. Его гигантская пасть оставалась закрытой, дабы не мешать ему гоняться за Эйкеном с одного конца арены на другой. Тем временем судьи, клоуны, укротители, рамапитеки, вывозившие навоз, рыцари тану в латах с алмазной огранкой, высокопоставленные чиновники и прочие карабкались по головам друг друга, опасаясь, как бы крокодильи клыки ненароком их не зацепили.
Добежав до лестницы перед королевской ложей, где стояли Ноданн, Тагал и другие благородные наблюдатели, напоминая высеченные из драгоценного камня шахматные фигуры, Эйкен резко повернул вспять и короткими зигзагами понесся к центру арены, а метрах в трех за ним прыгал уже слегка запыхавшийся Фобосук. Метнув на бегу копье так, что оно вонзилось острием в землю, Эйкен подпрыгнул, ухватился за него, как за шест, и золотой ракетой взмыл в воздух. Приземлился он как раз позади Фобосука.
Возя брюхом по земле, хищник в недоумении взирал на все еще дрожащее копье. Затем ужасающая пасть развернулась к человечку, крутившемуся возле хвоста. Но Эйкен не дал чудовищу возможности сосредоточить на себе взгляд. Легко, словно подхваченный ветром осенний листок, он вспорхнул на узловатую спину и побежал по ней, стараясь удержать равновесие. Противник извивался всем телом: намерения этой мелкой добычи были ему непонятны.
И вдруг дракон будто окаменел. У толпы вырвался единый вздох, когда Эйкен упал ничком на ярко размалеванную шкуру и мертвой хваткой вцепился в пару щитков. Фобосук передернулся в попытке стряхнуть блоху, что прилипла к его спине. Клацая челюстями с шумом камнедробилки, он с гибкостью василиска подбрасывал вверх свое трехтонное тело и силился ухватить Эйкена черными ятаганами, украшавшими его лапы. Поднятые хвостом клубы пыли мгновенно окутали и самого дракона и присосавшегося к нему золотого клеща. Через минуту он остановился передохнуть, и публика увидела, что Эйкен все еще лежит между двумя рядами щитков, расположенных на уровне передних лап чудовища.
Фобосук плюхнулся на брюхо и отчаянно зашипел. Когда длинная — в рост Эйкена — пасть закрылась, плут проворно вскочил на ноги, прошмыгнул по шее позвоночного, между глаз и спрыгнул с острия морды. Как зачарованный, монстр глядел на Эйкена, выдергивающего из земли копье. Тем же путем человек вернулся на спину дракона; фиолетовое знамя реяло над пропыленным золотым шлемом.
— Кончай его! — послышался трубный голос трибун.
Фобосук взревел, пасть снова раскрылась, и кошмарный череп навис над Эйкеном, точно подъемный мост. Держа наготове копье, коротышка заглянул в перевернутые глаза дракона. Внутреннее видение открыло ему за плотной, ярко изукрашенной оболочкой две глубокие париетальные полости. Эйкен выбрал правую полость, вонзил в нее копье, затем мгновенно спрыгнул со спины чудовища и отбежал на безопасное расстояние. Опять раздался вой, довольно продолжительный, поскольку драконы не сразу издыхают. Но наконец громадное тело рухнуло в пыль. Эйкен вырвал из кровоточащего мозга треснувшее копье с разорванным знаменем и медленным шагом направился к королевской лестнице.
Там его уже ждали король, и улыбающаяся королева, и отчужденно-надменный Стратег… А еще высокая согбенная фигура в балахоне сливового цвета. Мановение костлявой руки — и вот уже пыльные доспехи сияют, как новенькие, над головой полощется свежевыстиранное знамя, а исчерна-фиолетовый плащ на плечах сливается с цветом грозового неба.
Маршалу трижды пришлось прокричать: «Прошу тишины для акколады Его Королевского Величества!» — прежде чем публика угомонилась.
Лорд Меченосец выступил вперед и подал королю ножны, из которых Тагдал извлек аметистовый меч. Держа лезвие в одной руке, а золотую рукоятку в другой, король поднес оружие к лицу победителя.
— Мы посвящаем тебя в рыцари, служи нам вечно и верно. Какое имя решил ты себе избрать, вступая в ряды доблестного воинства тану?
Приглушенный внутренний голос Мейвар разнесся по арене:
«Это необязательно. В свое время я сама подберу ему имя. Но срок еще не настал.»
Король молча сжал губы, а нити его серебряной бороды сделались точно каменные.
— Подчиняюсь достопочтенной сестре, твоей леди-патронессе. Ты сохранишь человеческое имя до тех пор, пока не придет время… назначенное ею. Итак, прими меч, лорд Эйкен Драм, пусть он послужит тебе… и мне в поединке с Делбетом.
Юный наглец с ухмылкой принял сверкающее лезвие. Под восторженное «Сланшл!» лорд Меченосец надел ему перевязь и прикрепил к ней ножны.
Грег-Даннет свесился через перила королевской ложи, осыпая всех крошками яичного желтка.
— Ах, молодец! Ну и парень! Вот здорово! — Он повернулся к Властелину Ремесел, который с непроницаемым лицом наблюдал за происходящей внизу церемонией. — Ведь доказал, всем доказал, что он не только талантливый метапсихолог, но и храбрый воин! А мы-то думали, старуха Мейвар из ума выжила…
— Не будь ослом, Грегги! Драму предстоит бой с Огнеметателем. Где такому хлюпику с ним справиться?
Грег-Даннет шмыгнул носом.
— Не справится, думаешь? Букмекеры уже принимают ставки триста к одному в его пользу. То есть так было, пока он не отделал дракона. Может, и нам с тобой пари заключить, а?
У основания лестницы Мейвар обнимала своего протеже. Король и Стратег поднялись в ложу, вид у обоих был мрачный.
— Пари? — всполошился Алутейн. — Нет уж, Грегги, без меня.
— Так я и знал! — вздохнул Чокнутый и потянулся за вторым яйцом.
11
Тримаран летел на запад вдоль побережья Авена, перекрывая мелкую соленую лагуну на крыльях психокинетического ветра, взнузданного Мерси в ответ на возражение Брайана, что погода слишком тихая для плаванья под парусом.
Они долго плыли, сменяя друг друга у руля. Мерси пела странно знакомую песню тану, а красно-белый парус трепетал на ветру у них перед глазами, закрывая вид далекой земли и заснеженные вершины Бетских Кордильер на востоке.