Золотой торквес
Шрифт:
— Что ж, пожалуй, пора произвести небольшое сканирование глазного дна, — предложил наконец Эйкен. — Спущусь-ка я на берег и буду ждать сигнала Фелиции. — Он помахал на прощание главе Гильдии Принудителей.
Длиннохвостое насекомое желто-зеленого цвета с коричневыми глазками полетело с высокий башни к северным отвесным скалам, а затем через дюны и пустоши на побережье Каталонского залива.
«Эй-ке-ен!»
«О-о! Это ты, малютка? Сколько лет, сколько зим! Я уж думал, ты давно улетела!»
«Как ты мог отдать Стейна и Сьюки
«Элизабет, ты что, разучилась читать мысли? По-твоему, я веду двойную игру? Сьюки сама заложила Стейна королеве, вот Кулл и выступил на сцену. Мои варианты: 1) отдать Стейна Куллу; 2) вступить в борьбу и отдать им себя и тебя. Так? Так! Я наладил хорошую умственную блокировку, чтобы Стейн не выдал других и меня. Он и Сьюки пока в безопасности, ведь Кулл полагает, что ему известно все. Перед Битвой я их лишу торквесов и переправлю обоих голубков плюс нерожденного Стейнова отпрыска в укромное гнездышко.»
«А Гомнол?»
«Сама знаешь, Элизаплутнябет.»
«Эйкен Драм + Гомнол = ты король + он премьер.»
«У тебя есть возражения?»
«Позволишь мне испытать твой ум?»
«На расстоянии ты не сумеешь, а я сейчас слишком занят, чтобы подскочить к тебе. С чего бы моя прелесть перестала доверять маленькому хитрозадому янки?»
«С того, что он в союзе с этим мордоворотом.»
«С кем? С Гамболом? А что ты имеешь против великого мастера?»
«Эйкен, не предавай друзей! Подумай не только о них, но и о себе, ошельмованный шельмец, не надо, милый, слышишь?»
«Расслабься, Элизабэбишар! Когда я стану королем, все будет хорошо, только не мешай, не выставляй своих божественно-сверхчеловеческих амбиций, иначе неумолимая сила подомнет тебя!»
«Эйкен, на силу всегда найдется сила, и горе тебе, если не сделаешь того, что должен!»
«Ох уж эти мне вещуньи! Точно шило в заднице! Почему бы тебе не парить над всеми, как раньше, а? У тебя есть твой шар, чего ж ты медлишь? Отвалите все, вам меня не остановить — ни тебе, ни Бреде, ни архангелу Ноданну, ни Зеленой Группе, ни даже фотонной берданке!»
…
«Элизабет!»
…
«Ты ушла?»
…
(Смех.)
Длиннохвостое насекомое полетело на зов, доносившийся из глубокой пещеры в одной из северных бухт Авена. Диверсанты, как и фирвулаги, отлично знали: лучший способ спастись от поисковых групп тану — спрятаться под землей. Фелиция повела насекомое по тоненькой, как паутинка, умственной нити, четко настроенной на скрытый канал в мозгу, недоступный ни одному гуманоиду. И когда маленькая, одетая в золото фигурка с легким щелчком материализовалась по ту сторону их костра, девушка вышла навстречу в сверкающих голубых доспехах, которые старик Каваи подогнал ей по размеру; в руке у нее блестело Копье, в глазах сверкала неутолимая жажда крови.
— Ты нас заложил! — Принудительная сила заграбастала Эйкена в медвежьи объятия.
— Я? Я?
Эйкен поморщился от боли в ее умственных тисках. Она оказалась сильнее, чем он ожидал. Гораздо сильнее. Конечно, он мог освободиться, но разумно ли сразу показывать им свою силу? Господи, что это? Огромная глыба забаррикадировала вход в пещеру! Откуда она взялась — так быстро, так бесшумно?! Неужели девчонка и творить умеет? Или это просто мастерский психокинетический прием?
— Фелиция, детка, ты чего? Да убери ты свои жернова, Христа ради! Никого я не закладывал! Дай же мне объяснить.
Она чуть ослабила хватку, зато теперь его объяла огромная сеть бледно-голубого пламени. Значит, она может творить! Эйкен наконец-то обратил внимание на остальных, стоявших позади Фелиции и выряженных в одежды оруженосцев и служанок. Но узнал он только монахиню.
— Амери! — просиял юнец. — Ну скажи хоть ты ей, пусть даст мне объяснить!
— Говори живо, чертов карманник! — приказала Фелиция.
Он подставил свою ангельскую чистоту всепоглощающей ярости золотого торквеса. Стейн и Сьюки, сами того не желая, выдали тайну, а не он! Поскольку пройдоха умел ловко прятать в правде крупицы полуправды и лжи, его объяснения были в основном правдивы. Корректирующая способность девушки — самая слабая из пяти ее метафункций — не нашла в его декларации ни сучка ни задоринки. Неохотно признав себя побежденной, она освободила его из сети астрального огня.
Эйкен выудил из кармашка белоснежный платочек и вытер вспотевшее лицо.
— Боже всемогущий, ну ты и зверюга, Фелиция! Когда ты успела так овладеть своим торквесом?
Девушка не ответила.
Эйкен напустил на себя молодцеватую небрежность.
— Все готово, братва! — возвестил он, обращаясь к остальным. — В Гильдии у меня свой человек — золотой торквес, много лет жил здесь, притворяясь лояльным и ожидая возможности постоять за человечество. Он откроет вам дверь маленького подсобного помещения, им уже давно никто не пользуется. Они выбрасывают мусор прямо из башни, что на краю утеса, ясно? К двери ведет узенькая тропка, но пройти по ней можно, я проверял. Вы должны спуститься на нее сверху, через город. А уносить ноги придется уже с утеса, выходящего на пустошь. Чуть-чуть везения — и вы растворитесь без следа, никто охнуть не успеет. — Жестом фокусника он извлек из кармана большой кусок фотопленки. — Взгляните! Я принес вам подробную схему. Город, комплекс Гильдии, внутренние помещения с отмеченным красными стрелками путем из подсобки в фабричные отсеки. Вы просто-напросто разгуливаете по городу в своих маскарадных костюмах — кстати, выглядите потрясно! — и скрываетесь в кустах к западу от Гильдии Принудителей.
Он разложил карту на полу, и воинство почти в полном составе склонилось над ней, желая получше разглядеть.
— А как же Копье? — спросила Фелиция.
— Копье? — опешил Эйкен. — Ах да. Копье… Это оно? Здоровущая хреновина!
— Если мы сможем его зарядить, то нанесем удар с большого расстояния, и вовсе не надо будет туда проникать, — пояснила девушка.
— Усек! Признаться, я за хлопотами совсем забыл о вашей пушке, пока сговаривался с человеком, который может впустить вас внутрь.