Золотой вулкан
Шрифт:
Джосайас Лакост разрабатывал участок полтора года, но без заметного успеха. Расходы, связанные с обустройством, наймом работников и транспорта, были высокими. Однажды разлив Фортимайлз нанес прииску серьезный урон и остановил ведшиеся на нем работы. Короче говоря, владелец сто двадцать девятого участка только что расплатился с первыми долгами, как вдруг его настигла смерть.
Но какой золотоискатель — не правда ли? — как ни сомнительно его дело, способен отказаться от надежды, постоянно чувствуя, что он вот-вот откроет богатую жилу, которая могла бы его осчастливить десятком ценнейших самородков
Джосайас Лакост, несмотря на недостаток оборудования, может быть, и добился бы успеха. Он не пользовался лотками, а только копал колодцы глубиной в пятнадцать — двадцать футов в золотоносном пласте, средняя мощность которого равнялась пяти-шесги футам.
Все эти сведения предоставил братьям десятник, служивший у Джосайаса Лакоста. Когда прииск замер, а артель распустили, он остался сторожить участок в ожидании возобновления работ, рассчитывая на вознаграждение со стороны наследников или нового хозяина.
Десятника звали Лорик. Это был канадец французского происхождения, лет сорока от роду. Имея богатый опыт в золотодобыче, он несколько лет проработал в Калифорнии и Британской Колумбии и лишь затем приехал в Клондайк. Вряд ли отыскался бы кто-то, способный точнее проинформировать Бена Реддла об истинном положении дел на участке номер сто двадцать девять, равно как о том, что было и могло быть добыто на нем, а также о его подлинной стоимости.
Прежде всего Лорик позаботился как можно лучше расквартировать Бена Реддла и Самми Скима, которым, несомненно, предстояло прожить на Фортимайлз не один и не два дня. Предав палатку, те согласились занять одну из весьма скромных, но, разумеется, чистых комнат в домишке, который дядя построил для себя и для старшего мастера. Находившийся в начале оврага, в гуще берез и осин, он являлся убежищем вполне надежным в теплое время года, когда резких ухудшений погоды опасаться не приходилось. На зиму, то есть на семь-восемь месяцев из двенадцати, он закрывался. Отправив в отпуск рабочих, хозяин и десятник уезжали в Доусон до начала следующей золотоискательской страды.
Теперь, когда работы на остальных участках не прекращались ни днем, ни ночью, сто двадцать девятый бездействовал, пребывая в вынужденной праздности после кончины Джосайаса Лакоста.
Что до пропитания гостей, то с этим у Лорика сложностей не возникло. Снабженческие фирмы, созданные в Доусоне, которым все необходимое доставляли юконцы, здесь, как и повсеместно в Клондайке, обслуживали прииски по очереди и с большой выгодой для себя, принимая в соображение высокие цены на предметы потребления, а также многочисленность наемных рабочих в округе.
Прибыв на Фортимайлз, Бен Реддл и Самми Ским, сопровождаемые десятником, уже на другой день осматривали участок, останавливаясь у колодцев, где больше не было зимнего льда, а на дне лежала золотоносная грязь.
Лорик попутно рассказывал им о том, как началась разработка прииска, когда их дядя, выполнив формальности и уплатив аренду, вступил в его владение.
— Господин Лакост, — сказал старший мастер, — те полсотни рабочих, которых нанял для рытья колодцев на левом берегу ручья, поначалу использовал только на разработке поверхности участка, как того требует
— И сколько вы их в тот раз сделали? — поинтересовался Бен Реддл.
— Четырнадцать. Отверстие каждого из них занимает девять квадратных футов, как вы можете в этом убедиться. Все в рабочем состоянии.
— Но что дала разработка поверхности? — спросил Самми Ским. — Удалось ли окупить издержки?
— Конечно нет, сударь. Как и на других приисках, когда ограничиваются промыванием золотоносного галечника.
— Вы используете только лотки? — задал вопрос Бен Реддл.
— Да. И намывать золота более чем на пятнадцать франков удается редко.
— Говорят, на Бонанзе намывают на две-три тысячи! — воскликнул Самми Ским.
— Это случай исключительный. Можете мне поверить, — заявил десятник. — На сотню франков в среднем — это уже хорошо. На сто двадцать девятом более чем на шесть-семь франков никогда не намывали. А если учесть, что рабочим надо платить по семи франков в час, то…
— Результат, прямо скажем, неблестящий, — проговорил Самми Ским.
Бен Реддл поинтересовался:
— Почему так долго рыли колодцы?
— Надо, чтобы вода, которая в них постепенно набирается, застыла, — ответил мастер. — Лед укрепляет стенки, и они не обваливаются, что дает возможность безбоязненно рыть следующие колодцы.
— Стало быть, ими можно пользоваться только по прошествии зимы.
— Именно так, господин Реддл, — ответил десятник.
— Какова их глубина?
— Они уходят вглубь на десять — пятнадцать футов, то есть до уровня, где обыкновенно залегает золотоносный пласт.
— Какой мощности бывает такой пласт?
— Футов шесть.
— Сколько лотков дает один кубический фут извлеченной земли?
— Примерно десять. Один хороший рабочий может за день их промыть целую сотню.
— Итак, ваши колодцы еще по-настоящему не работали? — спросил Бен Реддл.
— Все уже было готово, но тут господин Лакост умер, и работы пришлось остановить.
Разъяснения десятника явно интересовали Бена Реддла, но и Самми Скима они не оставили безучастным. Главным было максимально точно узнать ценность участка номер сто двадцать девять, а это можно установить лишь с учетом его производительности. О том и спросили старшего мастера.
— Мы добыли золота на тридцать тысяч франков, — ответил тот. — Почти весь доход съели производственные издержки. Но уверен, что жила здесь хорошая. Во всяком случае, на соседних участках добыча была приличная.
— Вы, конечно, знаете, Лорик, что одна чикагская компания предложила нам продать ей участок дяди.
— Да. Ее люди приезжали сюда три месяца назад.
— Какова же, на ваш взгляд, ему цена? — продолжил расспросы Бен Реддл.
— Судя по добыче на других участках, — не менее двухсот тысяч франков.
— За сколько его купил дядя?
— Господин Лакост заплатил пятьдесят тысяч.
— Двести тысяч, — произнес Самми Ским, — это совсем неплохо! Если бы удалось получить эти деньги, то наше путешествие можно было бы считать удавшимся. Увы, синдикат ждет окончания корректировки границы.