Золоту – жизнь, человеку – смерть
Шрифт:
Зашли в парк отдохнуть.
– Вот сюда, Вася, нищие не ходят, но за то здесь много карманников и жуликов.
Только проговорил это Николай, как подошедшие грабители сзади приглушенно крикнули: «Жизнь или кошелек».
Василий подняв руки, сделал шаг в сторону и выхватил пистолет. Одному скрутил руку, второго сшиб, а третьего задержал Николай.
Посмотрев на пистолет, Василий громко засмеялся и отпустил нападавшего на него карманника. Вслед Василию засмеялись нападавшие карманники. Николай с удивлением смотрел на них.
– Почему они смеются?
Вместо пистолета он увидел в руках Василия деревянный кусочек дощечки, восковая часть пистолета лежала у его ног.
– Могли бы насмерть испугать.
– Таких, как ты, не испугаешь, но ты сломал нашу игрушку, придется нашего скульптора просить новый сделать.
– Мы здесь бываем редко, но уходим отсюда с хорошей добычей, ты нам все испортил, сегодня охота отменяется, нет оружия.
Они весело засмеялись, оставив их.
– Скоро вернется из церкви князь, нам нужно быть дома, ты вольный, а я на службе.
На дороге показался трамвай, они побежали на остановку.
– Нам не залезть, – сказал Николай, присаживайся здесь сзади.
Швейцар, отрыв двери, низко поклонился: «Господин сотник, вас ждут». Он вошел в приемную, там стояла его ученица с незнакомой красивой девушкой.
– Это моя кузина, дочь моего дяди Николая II.
По спине пробежал холодок. От неравномерного нагревания разрушаются горы, от резкой смены общества человек теряет самообладание.
– Вась, ты не красней, она заехала за тобой, тебя хочет видеть твой дядя. Садись в карету и поезжай.
Отъезд принцессы Марии задержался на целую неделю. В городе были студенческие волнения, студенты просили улучшить их быт. Из-за нехватки хлеба и других продуктов питания многие студенты бросали учебу и уезжали домой.
Василий зашел к профессору домой, он был болен и лежал в постели. Жена проводила Василия к больному.
– Ты, Вася, извини старика за такой прием, совсем развалился, не могу переносить ту нищету, которую вижу ежедневно, идя из дома на работу. Была бы возможность выехать из города, поехал бы в деревню. Свежий воздух и хорошее питание помогли бы мне быстро подняться на ноги.
– Что-нибудь придумаю, господин профессор, – ответил Вася. – Поговорю с Великим князем и моим другом, – он работает у него, о вашей отправке в деревню.
Он подошел к жене профессора и спросил, когда она готова будет выехать в деревню.
– Хоть сейчас, чем быстрее, тем лучше для профессора.
Василий вернулся во дворец. В светлице сидел Великий князь со своими внучками. Поклонившись князю и принцессам, он попросил разрешения обратиться к хозяину дома с просьбой.
– Профессор болен, нужно немедленно отправить его в село, он просил меня ему помочь, если вы не возражаете, мы с Николаем отвезем его в деревню.
Николай запряг бричку, сотник надел костюм, сел на лошадь и поехал за Николаем.
Вечером были в деревне у сестры профессора. Здесь было спокойно и тихо. Городские новости приходили на неделю позже, почта доставлялась раз в месяц, а последние месяцы ее вообще не возили, и крестьяне, кто был в городе, сами забирали ее. Переночевали и утром рано выехали домой. Проезжая сосновый бор услышали выстрелы. Впереди убегали трое, а за ними бежали полицейские. Беглецы спрятались недалеко от дороги, где должны были проехать Николай и Василий. Полицейские повсюду искали беглецов, и не найдя их, вернулись назад.
– Узнаешь, кто они? – спросил Николай у Василия.
– Догадываюсь, хотя видел всего один раз.
– Тогда поехали, подберем, и с ними домой.
Они остановились около притаившихся беглецов, Николай позвал их. Услышав знакомый голос, они вышли, но, увидев сотника, испугались и отбежали назад.
– Садитесь, пока полицейские не вернулись.
Около хлебного магазина остановилась бричка, из нее сошли трое, и пошли вниз к набережной.
У магазина стояла женщина с двумя плачущими и просящими хлеба детьми. Сотник подъехал к ним, подал узелок, который хозяйка дала им в дорогу, и поехал вслед уезжающей бричке.
Женщина посмотрела по сторонам, около магазина никого не было видно, развернула узелок, там лежало сало, колбаса и хлеб.
Отломив всем по кусочку колбасы, хлеба, они поднялись и пошли домой, кушая по дороге. Дети, съев свою порцию, попросили еще.
– Оставим на завтра, у нас еще много голодных дней впереди.
– Купишь у еврея, ведь он и денег оставил нам, – сказала старшая дочь, показывая зажатые в руке деньги.
Мать поклонилась над протянутой рукой дочери, она не верила своим глазам.
– Деньги! Нет, не может быть! Взяла быстро деньги, снова посмотрела по сторонам и спрятала их в кармане.
Дети остановили мать напротив лавки еврея, она открыла дверь, пропустила детей.
Увидев нищую, еврей хотел ее выгнать, но к нему подошла ее старшенькая дочка, положила на прилавок деньги.
– Нам немного сахара.
Он снял самый большой мешочек с прилавка и положил его на весы.
– Вам сдачи дать или может, возьмете перловой ли гречневой крупы.
– Что дешевле, – ответила женщина.
Она взяла мешочек, но он для нее, ослабевшей от голода женщины, был тяжелым.
Еврей развязал мешочек, половину высыпал во второй, связал их веревочками, повесил женщине на плечо.
– Мешочки принесете завтра. Приятного аппетита вам и вашим детям.
У женщины повеселели глаза, расправились плечи, на лице появилась улыбка.
– Спасибо, сосед, – тихо сказала женщина.
Хозяин магазина остановил ее, еще раз посмотрел в ее лицо.-
– Постарела. А где муж?
– Убит на демонстрации.