Золоту – жизнь, человеку – смерть
Шрифт:
– Галина Матвеевна, простите за мою царскую нескромность, я мать и моя душа болит за здоровье моего сына, вы вините моих предков в болезни моего сына – это так?!!
– Вы совершенно правильно меня поняли. Много лет тому назад меня отдавали замуж за миргородского купца. Это был красивый, здоровый парень, за которым бегали все городские девушки, причем богатый и знаменитый. Моя мать была в то время уже знаменитая в области болезней, передающихся по наследству от родителей к детям. Ее теорию приняли врачи в Швейцарии, Англии, а вот дома ее называли чудачкой
Мой жених на вторую неделю засватал еще красивее девочку, чем я, очень богатую и образованную. На второй день после сватовства мать пошла к дому невесты и поговорила о судьбе, о ее будущем с ее родителями. Родители выслушали мою мать очень вежливо, угостили чаем. При расставании отец невесты – тоже врач – сказал матери: «Я врач и ничего не вижу дурного в их браке».
Мать не извинялась за свое не корректное вторжение в судьбу их дочери.
– Хоть вы и врач, дорогой Матвей Павлович, я оставлю вам письмо, распечатаете его тогда, когда вы убедитесь, что вы не правы. Второе – такого же содержания – хранится у меня дома.
Несколько лет тому назад на чердаке дома, где жила когда-то моя мать, новые хозяева нашли дневники матери и медицинские книги, там я нашла письмо, адресованное бывшему моему жениху. В нем описывалось болезнь вашего сына и болезнь богов. Этой болезнью в нашей деревне, где я родилась, болеют многие. Она сильно проявляется при кровосмешении. Десятки и сотни лет она может спать у человека и стоит только, когда-нибудь кому-то пожениться на родственнице, как она просыпается. Снова все потомство болеет этой болезнью.
Я стала интересоваться болезнями выдающихся людей мира, а особенно монархами. Списалась с придворными врачами, священниками, в церкви которых они венчались.
В одной из записей я нашла болезнь вашего сына у многих ваших родственников. К несчастью, в этом мире мало принцев и принцесс. Произошло родственное кровосмешение и вот результат. То, что я вам рассказываю, написано в книге, которая лежит в сумке вашего врача. Она написана очень простым языком, не для врача, а любителей медицинских знаний. Возьмите книгу и прочтите, вы убедитесь, Боткин все делает, чтоб ваш сын был здоров. Царевич Алексей спит, разрешите и вас осмотреть, вам тоже нужен отдых. Через два часа вы оба будете в хорошем настроении.
Через два часа поднялась царица, она услышала, как весело смеялся у ее двери царевич Алексей. С царевичем и ее дочерьми весело разговаривали сотник и Галина Матвеевна. Царица подошла к детям веселая и сияющая. Девочки пригласили пройтись.
Боткин посмотрел вслед уходящей Галине Матвеевне, ее провожала царица, держа в руках его настольную книгу.
То, что в ней писалось для ознакомления с медициной, дало ему большой скачок в жизни. Он завидовал тем врачам, которые могли говорить о болезнях детским языком. Этот язык понимали все взрослые.
Целый месяц у царицы и царевича было хорошее настроение. Учителя и няни рассказывали друг другу, как царевич делает хорошие успехи в учебе.
Посол Англии передал Александре Федоровне письмо английского общества медиков, они просили отпустить почетного члена Английского общества медиков Галину Матвеевну
– И чего у них нет там на родине в Англии и обществе и академии, все просят только тех людей, которые ей самой нужны.
Через три дня Александра Федоровна проводила на английский корабль своих гостей.
На палубе она обменялась со своей гостьей сережками.
– Вот письмо моему брату, он тебя встретит, желаю удачи. Ты мне нужна здесь, но ты едешь защищать честь России, и только поэтому я тебя отпускаю.
Лично развезите подарки от меня и моего мужа. Можем ли мы когда-нибудь свидеться. Поцелуй их, Аннушка, лично от меня, – царица поцеловала Аннушку и по ее лицу скатилась слеза.
Наступили тревожные дни. Со дня начала войны русская армия терпела поражение на всем участке фронта. Николай II меньше бывал дома, редко встречался со своими детьми.
Частые выезды на фронт забирали много времени. Николай II решил поехать в Могилев. Назначив себя главнокомандующим войсками, переехал в дом губернатора. Из Могилева легче было руководить военными действиями.
Полковник Быков получил приказ охранять главнокомандующего во время его поездки в действующую армию. Революционные события подрывали веру в царя не только в армии, но и здесь, в его штабе.
Быков доверял только казакам. Недалеко от ставки главнокомандующего стоял летучий отряд казаков. После кровопролитных боев и трехсоткилометрового перехода в тылу немецкой армии, летучий отряд пополнялся новоприбывшими из Урала казаками. Атаман Гвиденко не хотел брать в летучий отряд уральских казаков.
– Дайте мне моих, полтавских казаков, которые были оставлены в Могилеве, – говорил он.
Об этих спорах и несогласиях слышал адъютант главнокомандующего, он решил пойти на хитрость: у Гвиденко взять сотню казаков, а вместо них отдать стоявших около Могилева, заменив их уральскими казаками.
Главнокомандующий уже подписал приказ об отправке их на фронт.
Гвиденко готовили к новому походу в тыл немцев. У него сидел полковник могилевской охраны города, когда ему доложили о прибытии адъютанта Николая II. Полковник охраны любил и уважал Быкова за его преданность, смелость и умение выходить из сложных ситуаций.
– Вы его знаете, господин полковник? – спросил Гвиденко.
– Знаком.
– Может, подскажете мне, какие преследует он цели в моем отряде. Если верить молве, ему нужна сотня верных и преданных солдат. Солдаты братаются, не хотят идти в бой, бросают оружие и уходят домой.
Я это видел сам, когда мы прорывали оборону немцев и вошли в поток действующих армий немцев и наших, на одном из рубежей нашего прорыва мы наткнулись, как солдаты шли друг до друга, вонзив штыки в землю.