Золотые апостолы
Шрифт:
Мощный мотор взревел и, рванув машину, вдавил нас в спинки. Мы со свистом пронеслись по пустынной улице городка. И, скрипнув тормозами, намертво встали перед закрытым шлагбаумом железнодорожного переезда на окраине. Черт! Это ж надо было так подгадать…
Тень не замедлила появиться. В этот раз она не стала держаться в отдалении, а плавно, словно издеваясь, подкатила и стала рядом. "Вольво", старая модель. Но это ничего еще не значит. Пространство под капотом у этих колымаг огромное, на некоторые модификации ставили мощные движки…
В
Он побоялся выходить из машины. (И правильно: я бы сразу врубил заднюю передачу – ловил бы он меня тогда!) Перегнулся вправо (рост позволял) и опустил стекло на пассажирской двери.
– Привет, защитничек! Уезжаешь?
– Не нравится мне у вас, – неопределенно отозвался я.
Он ухмыльнулся. Я заметил у него на лбу приличную шишку. Когда это я успел? В номере Риты, когда он сунулся рогами в пол?..
– Разговор есть, – продолжил он.
– Говори.
– Не к тебе, к бабе твоей.
– Какой бабе?
– Не гони пургу, – скривился он. – Я видел, как вы вместе садились в машину. Журналистка твоя.
Ты видел, но не разглядел. Пусть так. Им, действительно, нужна Рита.
– Что тебе от нее нужно?
Он помолчал, решая, сказать мне или нет. Перед машинами, просигналив, простучал маневровый тепловоз. Из-за этого паровоза закрыли шлагбаум. Скоро подымут. И тогда… Я положил руки на руль. Он понял.
– Скажи ей, пусть отдаст бумаги. И ключи. И может ехать.
– Какие бумаги?
– Она знает.
– А если не отдаст?
Он нахмурился и зашарил перед собой рукой. Поднял ее. В окошко на меня смотрели два черных зрачка обреза охотничьего ружья. Черт! Так… Здесь стрелять он будет. Город, переезд, дежурная в будке… Но что стоит отъехать километр?
Я повернулся к Дуне. Кнур не мог видеть ее за мной, но если подойти спереди… Решение созрело мгновенно.
– Подай мне карту из бардачка, – шепотом сказал я.
Она сообразила сразу. Мгновенно открыла крышку ящичка, достала.
– Теперь пригнись, чтоб не увидел.
Она послушно юркнула под панель. Я повернулся к Кнуру и махнул левой рукой с зажатой в ней картой. У меня в салоне было темно, он не мог толком рассмотреть.
– Забирай!
Мгновение он колебался. Но полосатый брус шлагбаума уже пополз вверх, и он, сунув обрез под полу пиджака, выскочил наружу. Подбежал к "бээмвэ", склонился к моему окошку…
Стекло на двери я заранее опустил до упора, поэтому врезать по любезно подставленному подбородку смог бы и ребенок. Он отшатнулся к "вольво" и, словно стремянка, складываясь по частям, повалился набок у колес. В ту же минуту я отпустил сцепление, и скоро мы уже мчались по загородному шоссе.
"Вольво" за нами не было видно, но, когда я уже совсем успокоился, то увидел позади два огонька. Они стремительно приближались – я не ошибся, мотор у Кнура оказался не хуже нашего. И дело было не только в моторе.
Этой дорогой я приехал в Горку: километров
Я бросил взгляд в сторону. Дуня сжалась в кресле, напряженно поглядывая в правое боковое зеркало. Не надо было ее слушать! Сам бы дорогу нашел…
Огни позади уже накатывали на нас, слепя дальним светом. Я повернул рычажок на зеркале заднего вида, включив антиослепление, но это помогло слабо. Внезапно огни ушли влево, и спустя мгновение рядом возник стремительный темный силуэт. В салоне "вольво" вновь вспыхнул свет, и боковым зрением я увидел разъяренную рожу Кнура. Он торжествующе ухмыльнулся и поднял обрез…
Я посмотрел вперед. Примерно с полкилометра ровного шоссе. Счас!
Мотор "бээмвэ" густо рыкнул, и мы мгновенно умчались вперед. Позади пропал злой крик, и спустя секунду в заднее стекло машины будто кувалдой ударили. Стекло не вылетело – стреляли дробью, но стало матовым от сотен сколов и трещин. Звук выстрела долетел позже.
Дуня рядом вскрикнула и еще больше сжалась в кресле.
– Спокойно! Ничего страшного, – коротко сказал я, хотя подумал совсем другое. Кнур шутить не собирались.
– Он хочет нас убить?
Вопрос был глупый, и я не стал отвечать. Не хотел бы, не стрелял. Теперь у Кнура ко мне двойной счет, и он его обязательно сведет. Даже, если мы остановимся и подымем руки вверх.
Благодаря рывку на ровном участке нам удалось оторваться метров на двести. Но затем вновь начались повороты, и огни позади стали приближаться. Если б нам удалось добраться до автомагистрали, "бээмвэ" было бы не догнать. Но преследователь настигал нас слишком быстро. В следующий раз Кнур выстрелит по колесу; с близкого расстояния даже дробь пробьет шину. Через салон, правда, стрелять в колесо неудобно, но если очень захотеть… Еще проще – не мудрить и врезать в водительское окошко. Никакое первородство не защитит от удара горячего свинца, выпущенного практически в упор. На таком расстоянии дробь не успевает разлететься пучком и идет пулей…
Повороты сменились ровным участком, и я опять вдавил акселератор до пола. Огни фар сзади отдалились. Впереди острыми верхушками елей темнел лес, при въезде в него дорога сворачивала влево. Знак "крутой поворот" издалека сверкал в свете фар серебристыми стрелками на красном поле. Все! Или сейчас или никогда…
Я выключил фары и, едва машина влетела в лес, ударил по тормозам и повернул руль. Автомобиль занесло вправо, завизжали шины, с дымом истираемые об асфальт, и, к счастью для нас не зацепив обочину, "бээмвэ" развернулась по-полицейски. Дуня рядом испуганно взвизгнула, но тут же умолкла. Я выровнял автомобиль и, не выключая скорости, прижал педали сцепления и тормоза.