Золотые кони
Шрифт:
— А у меня, — басом сказал мой ближайший сосед, тройной подбородок которого был закрыт позолоченным нагрудником, — тоже есть замечательная собака. У пса, правда, угрюмый вид, но он никогда не сбивается со следа, поразительная ищейка! А какой замечательный сторож! Кусает всякого, даже моих слуг. Но со мной, хозяином, ведет себя кротко, как ребенок. После охоты я вливаю ему в горло сырое яйцо, чтобы восстановить силы.
— Полезный прием, — одобрил старик.
Беседа продолжала бродить вокруг охоты, оживленная, веселая; каждый старался удивить общество, переспорить собеседника, доказать ему свое необыкновенное мастерство. Преувеличения
— Я убил десять оленей в последнюю луну, — утверждал один юнец. — Всех из лука и на бегу.
— Это правда, — подтвердил его отец. — Десять взрослых оленей. Так, как стреляет из лука мой сын, не стреляет никто.
— Прости, что не поверю тебе, Виридорикс, но твой сын ни за что не подстрелит двух ворон одной стрелой, как это удалось мне.
— Как же это тебе удалось?
— Друзья, он убил сразу двух ворон, сидящих рядом на одной ветке!
— А я считаю, — сказал воин с золотыми цепями на груди, — что олень — слишком благородное животное. Это не волк, чтобы его просто отстреливать из лука. Я охочусь на него так, чтобы оставить ему возможность спастись. Привязываю на поляне молодую олениху, которая кричит и вызывает в нем ответную страсть. Если он поддастся, то погибнет. Но даже в таком случае я разрешаю ему перед гибелью испытать наслаждение… Друзья, скажите, с чем мы останемся, когда в лесах совсем не будет безлюдных уголков?
— Мне, — сказал лысый человек, известный своей скупостью, — давно уже не до ухищрений с оленихами. В моем краю жизнь сурова. На охоте я применяю петли с перьями. Когда олень дергает петлю, перья начинают прыгать и пугают его. Он ложится в траву вместо того, чтобы рвать силки.
— Тебе должно быть стыдно! Это недостойный метод!
— Друзья, если вы такие честные, попробуйте поохотиться на моих осторожных оленей с луком или с вашей приманкой. Я их не жалею: они портят мои посадки.
— Берегись! Олень — посланник Кернунноса.
Нас собралось около пятидесяти человек под сводами высокого зала. По традиции королева пригласила лесных охотников. Знатные люди посетили их затерявшиеся в дебрях лачуги и пригласили на пиршество. Охотники облачились в свои лучшие одежды, выбрили щеки, промыли спутанные космы зольным мылом. Молодые срезали усы почти полностью, но старшие мочили их в кубках с вином. Их одежды составляли живописную смесь клеток, ромбов, крестов и изображений животных, разбавленную одноцветными туниками друидов, у которых не было иных украшений, кроме венков из плюша и змеиных яиц. Каждое движение охотников сопровождалось клацаньем браслетов, цепей, нагрудников. У многих на пальцах красовались массивные перстни с синими камнями, которые покупают в Арвернах, или со стеклянными вставками, которые изготовляют в Эдуэнах. Так же вычурно было украшено их оружие: чеканные ножны украшены вставками из цветной эмали, у некоторых обиты медными пластинками, мечи — с массивными рукоятками. Пожилые охотники, невзирая на жару в зале, оставили на плечах полосатые плащи с воротниками из меха куницы или выдры.
Первый круг сидящих в зале составляли крупные землевладельцы и самые важные друиды. Дивиак сидел в середине. Справа от него — Шиомарра в лиловой тунике, расшитой лунами и золотыми лошадьми. Волосы ее были разделены на прямой пробор, лоб украшен ярким рубином. Слева сидел я, рядом — Оскро, с черной туники которого смотрела змея с бараньей головой. Далее — старейший из друидов, седой, но еще крепкий. Потом — знать по старшинству званий, возрастов, богатства. И, наконец, молодежь, старающаяся выглядеть сурово.
— А я отдам своей невесте, — воскликнул один из молодых, — всю свою землю на солнечных холмах, тысячу арпанов [18] пахоты, где пшеница вырастает по плечо!
— Неплохой дар, согласен. Но чего он стоит рядом с моим правом взимать подорожную пошлину! А мои жемчуговые промыслы? В сундуки моей жены потечет серебряный ручей, вот что я знаю наверняка!
— Раньше торгашей, вроде тебя, не допустили бы к такому столу!
— Да, это было доброе время, — проворчал старик с узким черепом. — Время, когда правил дед Шиомарры.
18
Старинная земельная мера.
— Что бы ты делал без торговцев, пчелиный король? А ты, стригаль?
— Тот, кто ссорится, отправится вон отсюда, — пригрозил Дивиак. — Рядом с вами сама королева!
Появились слуги. Они внесли длинные серебряные блюда, на которых лежали запеченные ляжки косуль. Раздались радостные выкрики. Люди уже захмелели, но еще не насытились: шел всего лишь третий этап пира. Ему предшествовали дары моря рыба и устрицы, привезенные от рыбаков, вываренные в соленой воде с тмином и грушами; после них подали мясо, зажаренное на углях особым способом. Уже опустели четыре амфоры вина, купленного когда-то у римских торговцев, проникавших в Галлию. Вино легко вливалось в глотки и наполняло тело неожиданным, вероломным теплом, вызывало несколько разнузданную веселость, опасные приступы красноречия. Слуги стояли позади сотрапезников, внимательно следя за возникающими у них желаниями, как тогда в римском лагере в палатке Апрония.
Оруженосцы, воины-копьеносцы, стрелки, занимали ряды внешнего круга. Им подносили не вино, а настоенное на меду пиво. Сидели они на скамьях, тогда как более знатные их соплеменники восседали на плетеных креслах. В соседнем зале простые охотники и ремесленники сидели на тростниковых вязанках, обычных галльских сиденьях, и пили корму. Но все помнили, что королева обещала в конце пиршества каждому налить самого ценного вина.
Похожие на львов, выстроившихся в ряд, они подносили к бородатым лицам огромные куски мяса, держа их двумя руками, откусывали, отдирая волокна, помогая себе кинжалами, ножны которых были приторочены к ножнам их мечей. Возле каждого стоял ковш с водой, на коленях лежал кусок холста. Они часто ополаскивали пальцы и обтирали их. Обглодав кость, кидали ее в корзины, подставляемые слугами.
Разговор возобновился, сопровождаемый сытыми вздохами, довольным кряхтеньем.
— Ну а ты, — спросил Оскро у юноши, сидевшего напротив него, — что ты подаришь невесте?
— Сотню коней и еще сотню кобыл в придачу. Я могу обеспечить лошадьми целый народ. Наши пастбища кормят несметные стада. И еще я дам ей воз сбруи.
— Да, у нее будет, на чем удрать от тебя!
— Оскро! — одернул его один из друидов. — Разве не достойное занятие — растить лошадей? А сам ты что пожалуешь своей будущей жене?