Золотые крылья и красивые вещи
Шрифт:
Кончик пальца Астора скользит по нему, и при первом намеке на его легкое давление я замечаю, как напрягаются все мои мышцы.
Астор издает осуждающее цоканье.
— Сейчас так не пойдет, не так ли? Ты впустишь меня, и мне плевать, сколько времени это займет. Тебе нужно расслабиться ради меня.
Легче сказать, чем сделать, правда?
На длинном выдохе я пытаюсь заставить мышцы отказаться от борьбы, но это получается не так эффективно, как хотелось бы. Мое тело все еще напряжено — на грани — из-за того, что должно произойти.
— Давай
Другая его рука, которая лежала на моем бедре, обхватывает меня и продолжает с того места, где остановилась его другая. В ту секунду, когда его пальцы начинают теребить мой клитор, это похоже на щелчок выключателя. Мои мышцы растворяются. Его темп устойчивый и неумолимый — его ясная миссия. Через минуту я чувствую, как под моей кожей формируется электрический гул по мере нарастания оргазма.
Пока я сосредотачиваюсь на нарастающем ощущении, Астор использует эту возможность, чтобы засунуть кончик пальца мне в задницу. Небольшое вторжение является чуждым, и мне кажется, что оно слишком сложное для меня. Я не могу представить, каково это — чувствовать весь его член внутри себя. Как он мог туда поместиться, если его палец едва помещается?
— О боже, — стону я, когда он слегка вводит и выводит.
Его движения небольшие, но там все кажется усиленным. Пробуждаются нервные окончания, которые никогда не были воспламенены. Удивительно, но когда мое тело приспосабливается к новым ощущениям, я обнаруживаю, что не ненавижу их. Нет, совсем наоборот.
Мне это нравится.
— Это приятно? — клянусь, грубый голос Астора Бэйна — мой собственный афродизиак. Это усиливает эйфорическое блаженство, которое создают его руки и тело. — У тебя так хорошо получается, красотка.
Прилив удовольствия, который я едва сдерживала, обрушивается на меня. Чтобы не закричать и не предупредить всех о том, что мы здесь делаем, я впилась зубами в обнаженное предплечье. Я слепа к любой боли, которую могу причинить, оседлав волну оргазма. Ни одна из рук Астора не опустилась, но когда я кончаю мгновением позже, его рук уже нет.
Тяжело дыша, я отрываю зубы от руки и прислоняюсь лбом к прохладной поверхности его стола. Мое расслабленное состояние прерывается, когда что-то прохладное стекает по моей заднице.
Когда я испуганно подпрыгнула, Астор провел рукой по моей спине.
— Это просто смазка. У тебя уже все хорошо, но так тебе будет легче принять пробку.
Его обнадеживающие слова сопровождаются тем, как его палец снова входит в меня, методично смазывая девственную дырочку смазкой.
— Моя хорошая девочка может взять все, что я ей даю. Скоро ты возьмешь сюда мой член и будешь задаваться вопросом, почему ты вообще боялась.
Я слышу, как он лезет в ту же коробку, из которой достал смазку, и через несколько секунд холодный металл проскальзывает через мои половые губки. Он накрывает его моей влагой, прежде чем поднять вверх. Мое сердце колотится в груди, заставляя кровь гудеть в ушах, а нервы восстанавливаются с новой силой.
Астор прижимает пробку к моей
— Ты можешь принять это, Инди.
Благодаря его поддержке мое тело снова расслабляется. Его единственный палец казался большим, но пробка казалась гигантской. Напряженная мышца сопротивляется вторжению всего секунду, прежде чем она полностью скользит внутрь.
— Ох, черт, — стону я в руку, на которой теперь видны следы укусов. — Такая наполненная.
— Думаешь, ты уже сыта? Просто подожди, пока мой член погрузится в тебя, — Астор прижимается к основанию пробки, заставляя меня извиваться. — Черт, я мог бы трахнуть твою киску твоим розовым вибратором, просто чтобы ты могла полностью понять, что значит быть сытой.
Я собираюсь спросить его, откуда он знает, какого цвета мой вибратор и рылся ли он в моих вещах дома, когда он натягивает мои стринги на место и возвращает мою юбку на место.
Совершенно не понимая, что происходит, я поворачиваюсь к нему с широко раскрытыми глазами и дрожащими ногами. С каждым движением я чувствую посторонний предмет внутри себя.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, лишь немного запинаясь в своих словах.
Астор смотрит на свой серебряный «Ролекс», а затем снова на меня.
— У меня встреча через десять минут, и тебе нужно идти, чтобы не пропустить урок.
Мои глаза расширяются.
— Ты имеешь в виду… ты не выймешь его?
Он откидывается на спинку своего кресла-качалки, небрежно положив руки на подлокотники.
— Нет, и ты тоже. Ты собираешься пойти на занятия и вести свой день как обычно, а я сам уберу это сегодня вечером, — его серые, похожие на грозу глаза встречаются с моими. — Каждый раз, когда ты сегодня садишься или, черт возьми, двигаешься, я хочу, чтобы ты помнила, что мне принадлежит не только твоя пизда, но и твоя задница.
17
Инди
— Одна из моих знакомых проверила партию лошадей, отправляемых в Канаду. Она увидела там чистокровного черного коня, но не может быть уверена, был ли это Юпитер. Мужчина, управляющий стоянкой, не был заинтересован в том, чтобы позволить ей приблизиться к животному, не говоря уже о том, чтобы спасти его. Или любую другую лошадь там, если уж на то пошло. Он держится и смотрит, сможем ли мы собрать больше денег, чтобы освободить их.
В штатах очень мало законных заведений, которые продают и переправляют лошадей через границы на убой, но каждым из них управляют отбросы земли. Они видят знаки доллара, а не живых, дышащих животных. Поэтому, конечно, он ведет жесткую сделку.
Я пыталась сдержать свои надежды, но новости Тессы прямо сейчас практически заставили мою надежду улетучиться. Давно уже никто не видел моего драгоценного жеребца. В этот момент мы хватаемся за соломинку и цепляемся за остатки нашего молчаливого желания, чтобы он все еще был жив.