Золотые нити сердца
Шрифт:
— Мисс Мэрилин, рад Вас видеть! — житель нового мира, судя по всему хорошо ее знавший, слегка поклонился, и после того, как с недолгими церемониями было покончено, принялся без умолку тараторить, — Сильвио знает, где искать мисс Мэрилин! Вы ему только скажите, и он сразу ее отыщет! Мисс Мэрилин никуда от него не скроется! Вот и сейчас, когда мне миссис Чилия сказала "ступай, приведи юную мисс", я знал, куда мне идти. И еще миссис Чилия добавила, что мисс Мэрилин все ждут (как всегда ждут!) и очень невежливо с ее стороны вновь опаздывать…
Сильвио так бы еще долго рассказывал о какой-то строгой миссис Чилии, если бы Миа не прервала его болтовню
— Так чего же мы ждем, Сильвио, пойдем к ним!
Девушка решительно направилась… только вот куда? Этого она не знала. Миа просто шла по направлению к большому дому. Смешно, конечно, но дом ей тогда напомнил небывалых размеров пряник, испеченный к какому-то празднику исполинским печником. Таким он был белым, чопорным, аккуратным, и даже вкусным на первый взгляд!
Она легко поднялась на крыльцо, немного постояла перед закрытой дверью, удивительно похожей на другую — из переулка Лонгвэй. На этот раз девушка не стала звонить в колокольчик, а просто легонько толкнула незапертую дверь, за которой, по словам Сильвио ее давно уже все ждали.
ГЛАВА 6
Миссис Чилия была строгой матроной в возрасте и в достатке. Ее муж когда-то давно погиб в войне за независимость (кого от кого она точно не помнила) и оставил Чилию самостоятельно разбираться с их двумя дочерьми и другими скучными вопросами повседневной жизни.
Однако Миссис Чилия вскоре смирилась с неизбежным и стала с энтузиазмом заправлять большим домом и вести хозяйство. У них появилась целая армия слуг — рабочих, гувернанток, кухарок, прачек, обслуживающих ее семью и бесконечную вереницу гостей тоже. Да, да, миссис Чилия очень любила гостей, или другими словами — боялась тишины — поэтому она радостно привечала всех, кого мог вместить их дом.
Откуда взялся капитал, необходимый для всей этой роскошной жизни, оставалось неизвестным. Миссис Чилия никогда не заводила разговоров на эту тему, да и окружающих скорее интересовали уютные комнаты, безмятежный отдых и вкусная еда, чем какие-то там причинно-следственные связи. Да и кому, скажите, нужно думать над закономерностями возникновения чего-то хорошего, если оно и так уже есть?
Дочери миссис Чилии росли сами по себе. Конечно же, у них были лучшие гувернантки и самые красивые платья, но чего-то очень важного им все же не хватало. Ариэль и Мэрилин, погодки, внешне очень похожие, характерами были так далеки друг от друга, что у их матери иногда возникало навязчивое желание "перемешать" дочерей и превратить в одного "нормального" по ее мнению человека.
Ариэль, младшая из сестер, постоянно находилась в движении — и если она не могла сейчас же реализовать только что придуманный план (надо отдать ей должное — такое случалось очень редко!), в ее голове уже зрел новый, намного более интересный замысел.
Мэрилин, внешне спокойная и собранная, почти не доставляла хлопот своей матери. Вот только иногда миссис Чилии трудно было выдерживать взгляд своей старшей дочери, — она не могла в равной степени ни объяснить, ни просто привыкнуть к его существованию… Из всего этого миссис Чилия делала вывод, что всегда исполнительная Мэрилин — большая обманщица, и никогда ей, разумной и практичной женщине не разобраться в мыслях, скрытых за непроницаемой завесой серых спокойных глаз. Даже если Мэрилин все подробно ей объяснит и расскажет, даже если повторит несколько раз — все равно скроет что-то важное, даже не скроет, а скажет вскользь, и мисс Чилия сойдет с ума и так не поймет своего странного ребенка.
Несмотря на разность характеров, Ариэль и Мэрилин были очень дружны — они доверяли друг другу свои самые важные секреты и строили самые грандиозные совместные планы. Ариэль обычно была зачинщицей таких событий, как розыгрыш занудной тетушки Эмили с фейерверками из-под подушек и прочими неожиданностями, или переворотов на кухне, когда соль пересыпалась на место сахара и мука мешалась с манкой. Мэрилин не останавливала сестру в таких ее благородных порывах, иногда даже давала несколько дельных советов, как поинтересней все обустроить, но никогда не участвовала в этом сама. Роль стороннего наблюдателя ей была куда более интересна. Природа вокруг куда более разнообразна, чем развлечения, которые могут себе выдумать люди. А набегающие на гладкую полосу прибоя волны куда более непредсказуемы, чем проделки Ариэль.
ГЛАВА 7
Их беленький аккуратненький дом-пряник стоял на опушке хвойного леса, за которым отчаянно плескалось море. Шансов добраться до дома с запада — противоположного направления, не было никаких. Через несколько вспаханных полей путника встречал зев необъятной пропасти. Такой глубокой, что и дна не рассмотреть, и не понять даже, что там может быть, и такой широкой, что противоположный край терялся на горизонте и становился почти нереальным. Отвесные края пропасти были покрыты на удивление яркими цветами, которые Мэрилин — любительница прогулок по окрестным лесам — не встречала нигде в другом месте. Обнаружив их впервые, она, конечно же, сорвала целую охапку, чтобы порадовать домашних своей находкой. Пару раз чуть не сорвалась вниз, заскользив по влажной траве обрыва. Но ее героического открытия так никто и не оценил. За десять минут цветы увяли, через пятнадцать высохли, как будто их продержали в толстой книжке меж страниц не менее двух лет, а вскоре и вовсе рассыпались в пыль… Мэрилин расстроилась, но не только потому, что никто не увидит букет в тот вечер. Ей было стыдно, что она лишила жизни такие красивые существа, и эти смерти к тому же оказались так бессмысленны. Вечером в этот же день она поделится своими мыслями с Ариэль, на что та ей ответила:
— Будь спокойна, сестренка. Цветы тебя уже простили, а вот наши старушенции — "старушенциями" Ариэль называла всех маминых гостей, некоторые из которых были немногим старше ее — в погоне за экзотикой загремели бы в эту проклятую бездну, и все бы мы ходили потом в трауре целый месяц, и держали бы пост… Нет, хорошо, что так вышло. Ты же нас просто спасла! — и Ариэль громко чмокнула сестру в щеку.
Мэрилин слабо улыбнулась в ответ, и погрузилась в свои мысли.
Обычно гости миссис Чилии прибывали в их дом с юга. Они приезжали на дорогих повозках, запряженных породистыми лошадьми — возницы громко щелкали языками, дамы брезгливо закрывали веерами лица от пыли, кавалеры с неизменной галантностью сопровождали своих спутниц. Каждый раз для Мэрилин это выглядело совершенно одинаково. Люди были разные, да. Многообразию цветов и фасонов нарядов позавидовали бы самые экзотические обитатели тропических лесов — и это верно. Каждый гость страдал уникальным творческим порывом, свойственным ему и только лишь ему. И все же, они были одинаковыми. Ну, как куклы из лавки в Большом Городе, куда один раз миссис Чилия взяла девочек, когда они были еще маленькими. Куклы в глянцевых коробках с синими, желтыми, рыжими волосами. У них миниатюрные сумочки и туфельки с резиновыми каблучками, у каждой свое имя, свой цвет платья, и даже своя прическа. Но вот только если их раздеть, и разобрать на части, то внутри будет одна и та же пустота.