Золотые нити
Шрифт:
Тем временем ветер все крепчал, переходя в неуправляемую стихию. Деревья натужно скрипели и гнулись, с треском ломались ветви, по земле несло сучья, пучки травы и мелкие камни.
Рыцарь Сиург разжал руку – и внезапно все стихло… Тишина оглушила его. В неподвижном воздухе медленно оседали взбаламученная пыль и сор. Спустя несколько минут установилась нормальная погода – несильный ветер погнал дальше по небу темные, готовые пролиться дождем тучи, деревья шумели кронами, прибой лизал подножия скал…
Молодой
– Простите, господин, – еле поймал этих двух кобылок! Как взбесились! Ветер сорвался какой-то странный. Мою шапку с головы унесло, я и сообразить ничего не успел. Никак, смерч будет. Нехорошие у меня предчувствия. Я своей старухе еще утром сказал: неладно что-то.
– Что неладно? К стихии все привыкли. Дом крепкий, и не такое выдерживал. Что тебя беспокоит?
Старый конюх замялся, нерешительно оглядываясь по сторонам.
– Да говори же, что мнешься? Видел кого?
– Как господин догадался? Только я не то чтобы видел, а так, показалось вроде…
Он почесал подбородок узловатой от работы рукой.
– Человек какой-то рано утром у дома ходил, высматривал что-то… В длинной серой хламиде, – то ли монах, то ли нищий… Я его окликнул, хотел пригласить в дом, накормить…Нам хозяева завсегда велят божиим слугам честь оказывать!
– Так что же ты, накормил его?
Рыцарь почувствовал знакомый холодок в груди. Ему совсем не нравилось происходящее…
– Как же я его мог накормить, если он исчез? Пропал – и все. Как сквозь землю провалился! Я и туда, и сюда, других работников позвал. Мы все его искали.
– Не нашли?
– Нет, господин, не нашли.
Они уже подошли к воротам конюшни. Старик потер слезящиеся глаза и махнул рукой.
– Видно, помру я.
Рыцарь Сиург удивился.
– Как помрешь? Почему?
– Так… – Конюх раздумывал, говорить ему или не говорить. – Я потом шел через двор и опять того человека в плаще увидел. Вроде никого не было, и тут он – как из-под земли вырос. Появился… прямо перед носом. А лица-то у него и нету. Непонятное что-то.
Старик быстро пробормотал слова молитвы, опасливо оглядываясь.
– Вот я и подумал, что это смерть моя… Так старухе и сказал, чтобы приготовилась.
– Ну, и куда потом этот человек делся?
Молодой рыцарь
– Так… может, его и не было? – Конюх сокрушенно развел руками.
Рыцарь кивнул головой и быстро зашагал к дому.
Хозяйка последнее время мерзла, часто сидела у горящего очага в просторной зале, смотрела на пламя, лижущее светлые сухие поленья, – грустила.
– Тинния!
Она издалека услышала его гулкие шаги, повернула пышноволосую голову, привстала, шурша юбками. На скулах играл лихорадочный румянец, под глазами обозначились глубокие тени.
Рыцарь Святого Грааля подошел к ней очень близко, неся холод и запах ветра. Он легко держал в ладони свой медальон. Ему хотелось объять взглядом всю ее порывистую фигуру в вихре темно-синих складок платья и искрящемся блеске открытого корсажа, вобрать в свое сердце каждый взмах ее ресниц, поворот головы, пленительный изгиб плеча…
– Тинния! – Он опустился перед ней на колени, ощущая щекой тяжелый бархат юбки, поднял глаза, в которых стояли слезы боли и счастья… – Я знаю, кто ты, и кто я. Я все вспомнил…
Воздух в высоком пространстве зала начал отсвечивать, одновременно наполняясь неуловимыми шелестящими звуками, словно любовным шепотом в замирании ночи…Свечи вспыхнули и погасли, сизо дымя…
Молодые люди не сразу услышали раздающиеся снаружи шум, крики, конское ржание и лязг оружия. Из приоткрытой рамы глубокого витражного окошка потянуло густым черным дымом.
Рыцарь Сиург вскочил, сорвал со стены громадный боевой топор, выглянул во внутренний дворик. В ту же секунду, резко взвизгнув, вторая стрела с горящей на конце просмоленной паклей, впилась в дубовую раму. Несколько убитых, среди которых он узнал и старого конюха, лежали на мокрой от дождя, взрыхленной лошадиными копытами земле.
Сильный грохот сказал ему, опытному воину, что дверь в дом взломана, и теперь у нападающих считанные минуты на то, чтобы подняться по лестнице. Немногочисленные, оказавшие сопротивление слуги, скорее всего, убиты. И теперь они с Тиннией остались только вдвоем.
Громкий топот и возбужденные крики, раздающиеся все ближе, подтвердили его расчеты. Чувство смертельной опасности всегда придавало ему хладнокровия и решимости; мимолетный страх уступил место непреклонной жажде боя, стихии, закипевшей в его крови.
Рассекая воздух с тяжелым свистом, поблескивая бирюзовыми инкрустациями длинной ручки, огромный топор, пущенный со страшной силой недрогнувшей рукой рыцаря, сметая все на своем пути, достиг цели. Тело ворвавшегося в высокие двери зала воина, осело, разрубленное почти до паха. Теснившиеся за ним вооруженные люди в испуге отпрянули.