Золотые нити

Солнцева Наталья

Сехер стоял у открытого лакированного ящичка с папирусами, когда неясное беспокойство отвлекло его от привычного занятия. Снедаемый дурными предчувствиями, он отставил папирусы в сторону и направился в помещение, где многочисленные писцы подсчитывали богатые подношения, полученные Храмом Тота от паломников и гостей, прибывших на ритуальное торжество.

Алебастр для статуй, чистый изумруд, сурьма, семена растения сехи, семена благовонных растений, пряности, слоновая кость, сердолик, плоды пальмы дум, бирюза, драгоценные породы дерева, золото и драгоценный

белый металл, добываемый в тайных рудниках фараона – все это в огромных количествах было сложено прямо на полу необъятного помещения для даров, тщательно оценивалось, учитывалось и описывалось. В другой раз Сехер непременно остановился бы сделать необходимые распоряжения, но сейчас ему было не до этого.

Писцы проводили испуганными взглядами стремительно шагавшего Верховного Жреца, в развевающемся белоснежном одеянии, с нахмуренным и озабоченным челом. Боги, уберегите от того, чтобы невзначай попасться ему под руку! Они еще ниже склонились над своими свитками, гул голосов стих, – мертвую тишину нарушали лишь шаги Сехера.

Верховный Жрец пересек длинные колоннады двориков, укрытые тенью ветвей тамариска, ведущие к святилищу Тота. Мучительная тревога лишила его самообладания. Он не заботился о том, что неподобает ему, забыв о достоинстве, так торопиться, почти бежать…Он чувствовал дыхание Сета, превращающее все в бесплодную пустыню, дыхание бури и войны, несущее с собою гибель и разрушение. Так близко это дыхание он еще не ощущал никогда…

Он начал произносить Великие Заклинания Могущества, начав с имени женщины, моля о ее безопасности. Страшный грех содеянного не пугал его. Он и раньше мало чего боялся.

Маленьким мальчиком привел его отец к Магам Храма Тота. Этот загадочный мир стал его домом. Еще ребенком он проникал мыслью глубоко сквозь пышность и великолепие ритуальных шествий и обрядов, подчиняясь неодолимому стремлению сердца к тому, что есть суть Жизни, что составляет самое сокровенное существо ее тайны. Что за всеми захватывающими культовыми зрелищами существует эта тайна, надежно укрытая ото всех, он знал, казалось, с самого рождения.

Посвящение в Высшее знание было открыто далеко не каждому, – даже не каждому жрецу. При Посвящении необходимо было преодолеть настолько превосходящие все мыслимое испытания, что большинство претендентов останавливались на полпути. Пройти Путь удавалось лишь избранным. И из этих избранных единицы достигали совершенства.

Старый Оракул, к которому тайно привел маленького Сехера отец, встретил их необычайно благосклонно и предсказал мальчику великую судьбу.

– Не беспокойся, – сказал Оракул отцу, – твой сын пройдет Путь испытаний без труда. Он один из нас!

Тогда ни Сехер, ни его высокопоставленный отец до конца так и не поняли слов прорицателя. И лишь вызванный к смертному одру Великого Старца, уже удостоенный высшего жреческого сана, он еще раз услышал странную фразу – «Ты один из нас!».

Тогда Оракул и подарил ему так заинтересовавший Тийну амулет.

Верховный Жрец взял

в руку магический знак. Никто не объяснял ему, как с ним обращаться, – он делал это интуитивно, подчиняясь внутреннему голосу. Сконцентрировавшись, он создал Круг Силы, замкнув в него образ любимой женщины. Потом просто, уже без напряжения, установил своим повелением ее безопасность. Спустя несколько мгновений пришло спокойствие, – Сехер понял, что дыхание Сета рассеяно во Вселенной. Больше оно, по крайней мере сейчас, не нанесет вреда ему и Тийне.

Обессиленный, он тяжело опустился на пышно изукрашенную скамью. Тяжело дыша, унимая сердцебиение, медленно обретал равновесие. Возникло бледное лицо Тийны, прищуренные от яркого солнца глаза, просторная храмовая терраса… Хвала Осирису, с ней все в порядке!

ГЛАВА 33

Сиур не любил панельные дома старой постройки, – именно в такой «хрущевке» жил ныне покойный племянник Альберта Михайловича, – во всяком случае, они с Тиной надеялись застать дома его жену.

Согласно выработанному плану, Влад и Людмилочка отправились по своему маршруту. Они должны были забрать из квартиры Сиура лотос и проконсультироваться у специалиста: что за цветок, откуда мог взяться. Необходимо было рационально использовать время. Кто знает, сколько у них его еще осталось? Договорились созваниваться, как развиваются события.

Дверь в квартиру Сташкова оказалась новая, деревянная, покрытая свежим лаком. Невысокая заплаканная женщина вялым жестом пригласила войти.

– Ой, горе-то какое!

Увидев чужих людей, она снова заплакала, села на диван, по которому валялись разбросанные мужские вещи, начала нервно перебирать их.

– Вот, вещи ему выбирала новые, чтоб одеть… С работы позвонили, а я ничего, ничего не знаю… Что нужно делать? Куда идти?.. – Она подняла на Сиура и Тину красные, распухшие глаза. – А вы деньги привезли?

– Нет, простите, – Сиур подумал, что в таком состоянии она вряд ли что толком расскажет, но попытку сделать можно. – Мы по другому вопросу. Видите ли, нам поручили узнать кое-что.

Женщина смотрела куда-то вниз, словно не понимала, чего от нее хотят.

– Так вы не привезли деньги? Мне позвонили с его работы, что должны привезти…

– Вы… – Он подбирал слова. – Вы не догадываетесь, почему это случилось с вашим мужем? У него были враги?

– Какие враги? Откуда? Он… обыкновенный служащий, на зарплате. Вот так всегда бывает, кто-то гребет лопатой, ездит на шикарных машинах, а страдают невинные люди! – Она со злостью посмотрела на незваных гостей. – Никому не было до нас дела. Зачем вы пришли? Вы что, из милиции?

Спускаясь по лестнице с пятого этажа, Тина и Сиур успели прийти к согласию, что к Сташковой придется обратиться немного позже, когда боль утраты утихнет, и женщина сможет рассуждать здраво. Сейчас расспрашивать ее о чем-либо бесполезно. Они внимательно разглядывали все в единственной комнате супругов, но Будды не увидели. Возможно, его там и не было, а возможно, статуэтка не стоит на видном месте.

– Что теперь?

– Поехали в музей. Там сегодня до обеда будет работать самый компетентный по Египту специалист. Если он нам ничего нового не скажет, то можно успокоиться. Большего мы ни от кого не узнаем.