Золотые пешки
Шрифт:
– Серёга! – Кричал из людского месива Арсений Рожков, сдерживая могучими плечами наседавшую кучу. – Тут из подходящих вариантов только Фрунзе! Тебе брать?
– Бери! – махнул рукой Острогор, привстав с чемоданов.
– Я на подмогу, – Жека Селивёрстов одёрнул китель и степенной походкой заслуженного биндюжника СССР пошёл в толпу. Врубившись в неё атомным ледоходом, он углубился в плотные слои и смешался в торосах из мужских торсов.
Через 3 часа они были уже в столице
– Будьте как дома! – накрывая на журнальный столик, говорила девушка, поминутно удивляясь нежданному появлению гостей. – Ну надо же! Сенька нагрянул! Родители-то знают? Нет? Так я им позвоню! А вы пока угощайтесь! В ванной свежие полотенца, душ в вашем распоряжении.
Она делала всё споро, ладно и быстро: симбиоз врождённой ловкости с навыками работы администратора отеля «Интурист». Приехав поступать во Фрунзе в университет, она не прошла по баллам, но зато умудрилась устроиться в гостиницу.
– Не поднимают! – девушка бросила трубку телефона на рычаги. – Наверное, на работе. Позвоню вечером, – она ласково потрепала брата по голове. – Ух, Сенька! Какой же ты молодец, что заехал! Я вам билеты организую, тебе с Женей домой в Чимкент, а Сергею в Джамбул? Я не напутала? – её умный взгляд остановился на Острогоре, поперхнувшегося пепси-колой от нежданного женского внимания.
– В Джамбул, в Джамбул! – ответил за однополчанина Арсений. – Там тепло, там его мама!
Все рассмеялись, а девушка принесла из холодильника бутылку «Посольской», которая стала быстро покрываться холодной испариной.
– Уважила, сестрёнка! – Арсений по-хозяйски принялся за откупорку. – Будь ты моложе, посватал бы за тебя Серёгу.
– Жених видный! – Жека припечатал мощной пятернёй по колену Острогора, ломая на его брючине «вечную стрелку», промазанную изнутри немецким клеем «Rapid».
– Ой, спасибо тебе, братик, за комплимент от пожилой женщины!
– Опа-на! Ляп вышел! Пардон! – извинился брат. – Огрубел, знаешь ли, за два года и отвык от приличных манер.
– На первый раз прощаю великодушно. Давайте-ка выпьем за встречу!
– Ай, молодца! – похвалил Арсений и обратился к товарищам. – Какая у меня сестрёнка! А? Золото!
Выпив рюмку, девушка заспешила:
– Так, я на работу, меня всего на часок отпустили, так что я побежала. А ты, Сеня, подумай о моём предложении: официант в нашем ресторане – доходное место! Уж ты мне поверь! Домой на такси ездят, одеваются хорошо, всегда в белой рубашечке, при бабочке, ну и холодильник всегда полный.
– Чтобы я и халдеем? – возмутился брат.
– Не горячись! Остынь и взвесь!
– Да ни в жизнь!
– Всё же подумай, с друзьями, вон, обсуди! Ребят, надоумьте его!
Она помахала им, улыбнулась, поцеловала брата и выпорхнула на лестничную площадку.
Следующим днём они уже тряслись в плацкарте поезда «Фрунзе – Москва» и продолжали пить водку.
– А помните, мы обещали, что когда будем на гражданке, будем поднимать тост за тех, кто в сапогах? – Сергей обвёл мутным взором собутыльников.
– Помним, – ударил подбородком о грудь Жека.
– За них? – спросил Арсений.
– За них, – подтвердил Сергей.
Накатили, закусили лангетом из «Интуриста», налили ещё.
– А давайте теперь за удачу!
– За удачу, Серый, не пьют.
– Это почему же? – изумился Острогор.
– Вспугнёшь, – пояснил Арсений.
– А мы такие страшные?
Дембеля оценивающе посмотрели друг на друга.
– Нет! – пришёл к выводу Острогор. – Не чмари и не убоища!
– Давайте за новую жизнь! – предложил Жека. – Страна дождей, шалав, велосипедов теперь уже в прошлом. Впереди непаханая целина!
– За освоение целины!
– Стойте! – всполошился дезориентированный Острогор, едва не выплеснув водку на стол. – Разве мы едем в Целиноград?
– Едем мы, друзья, в дальние края… – запел Арсений с комсомольским задором. – Будем новосёлами и ты, и я!
– Потеря чувства юмора, – констатировал Жека.
– А… – недоумение сползло с лица Острогора. – И чувство юмора я не терял. Сам знаешь, кто был в армии, в цирке не смеётся.
– А кто в учебке, тому не страшен Бухенвальд. А сейчас у нас свобода! Вольная воля!
Вольница вела себя шумно, но мирно и не задиралась, и пассажиры, прежде обеспокоенные столь неудобными попутчиками, свыклись с гуляющей троицей и уже не вздрагивали от громких возгласов и грохота посуды. После третьей бутылки, размывшей границы реальности, Острогор глянул на плывущий за окном скудный пейзаж Средней Азии.
– Где мы? – обратился он к проходившей по коридору женщине, опознав в ней проводницу.
– Подъезжаем к Чу!
– Земля обетованная! – воздел руки к небу Арсений.
– Pardon me, boy! Is that the Chattanooga choo choo? – запел Жека.
– Проводница оценивающе осмотрела солдат, скользнула цепкими зрачками по натюрморту и погрозила пальцем.
– Не шалить! – воспитательница и карапузы в песочнице.
– Обижаешь, мать! – Жека открыл огромные ладони. – Это серенада солнечной долины!
– Попрошу не увлекаться серенадами и руладами!
– Не извольте беспокоиться, владычица! Мы – мирные люди, – заверил Сергей. – Без бронепоезда. Но на фирменном!