Золотые слезы
Шрифт:
— Это и есть то место, куда мы едем? — спросил Брендан, высунувшись из окна экипажа и критически разглядывая дом. — Я полагал, что поместье несколько больше, — усмехнулся он, оставаясь равнодушным к окружающему великолепию.
— Больше? — надменно переспросил дон Луис, с видимым неудовольствием всматриваясь в ирландца. — Вся эта долина принадлежит дону Андресу!
— Как? Вся долина? — Лицо Брендана вытянулось от удивления.
— Да. Включая холмы, которые ее окружают.
— Неужели его владения простираются так далеко? Сколько же земли находится в собственности дона Андреса? — с нескрываемым благоговением в голосе спросил Брендан.
— Точно на этот вопрос вам не ответит никто, — равнодушно пожал плечами дон Луис. — С юга его земли замыкают скалы, на восток они тянутся до дубравы, а на север — до голубого
— Выходит, у вас права собственности не определены законом и не закреплены никакими документами? — недоверчиво нахмурился Брендан.
Дон Луис отвернулся и посмотрел в окно. Его аристократический профиль четко вырисовывался на фоне стекла.
— Нет и не должно быть другого закона, кроме слова дворянина. К чему мне или кому-либо другому клочок бумаги, подтверждающий то, что я и так знаю? Кому придет в голову поставить под сомнение мои права?
— Боже мой! — простонал Брендан. — Боюсь, что с таким подходом к серьезным делам нетрудно оказаться в затруднительном или неприятном положении. Особенно если сталкиваешься с неблагонадежными людьми.
— С какими же, например? — Испанец пристально посмотрел на Брендана.
— С такими, как мы с вами, дон Луис, — ответил тот с усмешкой. — Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю? Предложите мне выйти из экипажа первым, и я вежливо откажусь, уступив эту честь вам. Ни один из нас не захочет повернуться к другому спиной, не так ли?
— Я рад, что мы хорошо понимаем друг друга, — немного подумав, произнес дон Луис. — Теперь все предельно ясно, и никакого непонимания в критической ситуации возникнуть не должно.
Джэми сжалась в комок и втиснулась в самый угол сиденья, не спуская настороженного взгляда с испанца. Странный диалог между мужчинами оборвался, и в экипаже повисло напряженное молчание. Дон Луис разглядывал О'Флиннов и задумчиво теребил кончик уса, мучительно выбирая тему для разговора.
— В некотором смысле все поместья здешних землевладельцев связаны между собой вне зависимости от того, как далеко они расположены друг от друга. Всех нас соединяют либо дружеские, либо родственные узы. Между нами нет тайн, мы можем полностью доверять и рассчитывать друг на друга. Таким образом, пришлый человек с легкостью может быть введен в заблуждение относительно того, как далеко распространяются владения любого из нас. Дон Андрес, к примеру, знает обо всем, что происходит в Калифорнии в целом, от Сьерра-Невады до океана. Вы меня понимаете?
— Нет, — резко отозвался Брендан. — Нельзя ли выразиться попроще, дон Луис?
— Отчего же, можно, — насмешливо хмыкнул испанец. — Если кто-нибудь захочет тайно сбежать из поместья дона Андреса, то, по сути дела, окажется на земле одного из его, родственников или друзей. В этой стране ему не удастся укрыться.
— Спасибо за предупреждение, хотя беспокоиться вам не о чем. Мы с Марой не намерены покидать этот райский уголок, не получив честно заработанное золото, — с улыбкой заверил Брендан. Он высунулся в окно экипажа и, прищурившись, огляделся. Высокие холмы с крутыми безлесными склонами со всех сторон окружали долину, словно немые стражи, готовые дать отпор непрошеному гостю. Узкий проход между ними, по которому вилась дорога, при необходимости могли перекрыть два вооруженных человека. Таких сил было бы достаточно, чтобы превратить ранчо в ловушку и исключить возможность побега. Брендан вдруг отчетливо понял положение, в котором они оказались, и в душе его зародились справедливые опасения.
Дон Луис стукнул в потолок кулаком, и экипаж тут же остановился. Испанец кивнул на прощание и выбрался наружу. Через минуту О'Флинны увидели его верхом на крапчатой кобыле, которую слуга вел в поводу в те редкие моменты, когда хозяин присоединялся к своим гостям и ехал с ними в экипаже.
— Наглый выскочка! — сквозь зубы процедил Брендан, отворачиваясь от столба пыли, поднятого промчавшимся испанцем.
— Я приятно удивлена, что он считает нужным время от времени посещать нас. Хотя не исключено, что дон Луис просто опасается, как бы мы не свихнулись в дороге от скуки в этом тесном и душном экипаже или, чего доброго, не вздумали плести коварные интриги против него, — улыбнулась Mapa.
— Он хотел нас запугать. Что ж, у него будет время убедиться, что с О'Флиннами такие штуки не проходят.
Mapa задумчиво глядела вслед дону Луису, ускакавшему далеко вперед, и размышляла о том, прав ли Брендан, недооценивая противника. Испанец пустил лошадь крупной рысью, держась на ней так непринужденно и уверенно, будто родился и вырос в седле. Он изменился до неузнаваемости с тех пор, как они сошли на берег с корабля. Европейский стиль одежды и салонные манеры слетели с него, как ненужная шелуха, ушли в небытие черный длиннополый сюртук, узкие твидовые брюки, высокий шелковый цилиндр и галстук. Теперь на нем были короткий зеленый жакет с золотым шитьем и голубой шелковый жилет, а талию перетягивал алый кушак. Черные брюки из плотного сукна сидели в обтяжку от бедра до колена, и лишь к икре штанина расширялась, обнажая белоснежный край тонких кальсон. Высокие ботинки из оленьей кожи и широкополая шляпа сомбреро с золотым позументом дополняли его костюм.
Однако более всего внимание Мары привлекло седло, под которым шла его лошадь. По сравнению с легкими и изящными английскими седлами оно казалось невероятно тяжелым и громоздким. Толстая тисненая кожа, деревянная дуга и такие же стремена придавали ему массивности.
Колоритный силуэт дона Луиса растаял далеко впереди экипажа, но Mapa продолжала смотреть в окно и тяжело вздыхала временами. С одной стороны, с облегчением, поскольку приближался конец пути, а с другой — испытывая мрачные предчувствия по поводу нового витка своей судьбы.
Ее утешало хотя бы то, что Брендан снова воспрянул духом и, закусив удила, как необъезженный конь, бросился навстречу новым приключениям. Этот перелом наступил сразу же, как только они высадились на берег в Сан-Франциско. Оказавшись на его улицах, Брендан погрузился в атмосферу лихорадочного возбуждения и безумия, которой дышал город авантюристов и охотников за золотом. Он вдохнул этот воздух, зараженный жаждой богатства, и в глазах его снова вспыхнул огонек. Громкий смех и разговоры о несметных сокровищах, смешавшиеся с обрывками музыки и песен, доносившимися из призывно распахнутых настежь дверей таверен с аляповатыми вывесками, заставили его кровь быстрее бежать по жилам. Брендан провожал страстным взглядом игорные дома, попадавшиеся им на пути, пока они ехали по городу в экипаже, колеса которого по самую ось проваливались в жидкую грязь. И в этот момент ему было не важно, что Мекка золотоискателей похожа скорее на непроходимую трясину, а не на европейскую столицу. Поскольку Сан-Франциско представлял собой перевалочный пункт для людей, стремившихся поскорее добраться до Сьерра-Невады, они относились к нему не как к городу, а как к большой помойке. Именно поэтому ненужные вещи просто выбрасывались на улицы, превращая их в труднопроходимые дебри. Проржавевшие кастрюли, чугунные жаровни, ящики с протухшей провизией, тряпье и прочий мусор зачастую образовывали баррикады прямо на проезжей части.
Город давно уже был перенаселен, а в гавань все продолжали прибывать суда. За несколько последующих месяцев Mapa успела привыкнуть к виду грязных небритых мужчин в клетчатых фланелевых рубашках, бесцельно слонявшихся по улицам группами и в одиночку. Если иногда и бросался в глаза сюртук европейца, это лишь означало, что в толпу затесался новичок, еще не успевший обзавестись традиционным костюмом золотоискателя.
Дон Луис с трудом перенес пребывание в Сан-Франциско. Даже не стараясь скрыть своего глубочайшего презрения к стаду, движимому маниакальной идеей найти заветную пещеру Аладдина, избегая задержек, он погрузил своих спутников на пароход, отправлявшийся в глубь страны. Пароход оказался перегруженным суетливыми и восторженными старателями, стремившимися поскорее попасть в высокогорные районы. Mapa долго стояла на палубе, любуясь островками, мимо которых они проплывали, до тех пор, пока голубая полоска Тихого океана не растаяла за горизонтом и пароход не вошел в устье реки. Затем девушка спустилась в свою каюту и вдруг поняла, насколько ее утомило путешествие. Она едва притронулась к ужину и поскорее легла в постель, хотя было еще довольно рано. Ее удручало то, что после продолжительного круиза по океану пришлось снова погрузиться на корабль, толком не успев ощутить твердую почву под ногами. Брендан, напротив, радовался возможности потолкаться среди опытных старателей и новичков, еще не утративших оптимизма, как и он сам.