Золотые субмарины Испанской республики

Шигин Владимир

Помню, что, выслушав рассказ старого полковника, я отнесся к нему с определенным недоверием. И было почему! Ведь Бельгия расположена в западной части Европы. Для того, чтобы подойти к побережью Бельгии, надо было пройти все Балтийское море и форсировать Датские проливы, а таких дальних боевых походов, как известно, за время войны не делала ни одна подводная лодка Балтийского флота! В свое время, служа на противолодочных кораблях Балтийского флота, я неоднократно выполнял задачи боевой службы в проливной зоне и неплохо изучил Датские проливы. Могу сказать, что форсирование их в войну подводной лодкой было делом весьма непростым. Во-первых, по причине мелководности проливов и необходимости следования по ним в надводном положении. Во-вторых, из-за чрезвычайно сложной навигационной обстановки, массы подводных камней и рифов. Впрочем, история знает прорыв через балтийские проливы в Атлантику полькой субмарины «Ожел» («Орел»), которая успешно форсировала проливы, не имея на борту даже навигационных карт! Но то было самое начало войны – 1939 год, а полковник Орлов рассказывал о 1944 годе, когда немецкая ПЛО была доведена до совершенства.

Впрочем, возможно, лодка вышла из одной баз Северного флота. Тогда ей надо было обогнуть с севера Скандинавский полуостров и форсировать Северное море. Путь крайне сложный, долгий и опасный, но все же вполне реальный для выполнения.

Из-за своих сомнений я несколько раз переспрашивал ветерана относительно подводной лодки, намекая, что может быть, он что-то перепутал или просто забыл. Но старик твердо стоял на своем: подводная лодка была, и поход к берегам Бельгии тоже был! Относительно обстоятельств плавания Орлов рассказал, что продолжалось оно около двух недель, при этом лодка ни разу не атаковала неприятельские корабли, хотя, якобы, командир несколько раз видел их в перископ. Как все это похоже на «Летучий голландец» из романа Леонида Платова! С командой подводной лодки, по словам Орлова, они (группа была человек пять) во время плавания практически не общались и жили в отдельном отсеке, причем даже гальюн у них был отдельным. Зная, насколько стесненными были условия на подводных лодках Второй Мировой войны, невозможно представить, чтобы на обычной боевой субмарине могли ПОЛНОСТЬЮ выделить отсек на размещение группы разведчиков! Это могло иметь место только в одном случае – если подводная лодка была переделана под десантную, и имела специальный десантный отсек. Так как гальюны на дизельных подводных лодках размещались традиционно в первом, третьем и четвертом отсеках, то можно предположить, что для размещения спецгруппы был оборудован первый (торпедный) отсек. Третий отсек не мог быть выделен для десантников, так как там, на дизельных лодках располагается центральный пост. Именно там находится командир, штурман, вахтенный механик, рубка гидроакустика и т. д. Кроме этого через третий и четвертый отсек необходимо было перемещаться личному составу несшего службу во втором и в кормовых отсеках, а поэтому изолировать находящихся там людей от общения с командой лодки было бы весьма затруднительно.

Итак, если верить рассказу заслуженного ветерана войны полковника Орлова (а не верить, оснований у меня просто нет), на Балтике в годы Великой Отечественной войны у нас имелась некая специализированная подводная лодка, переоборудованная для перевозки некоторого количества людей и имевшая достаточно большой радиус плавания.

Получается, что секретная подводная лодка на Балтике (или на Севере) вполне могла быть. Но была ли она одна? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что наличие одной субмарины ни в коей мере не обеспечит надежность деятельности «подводного канала». Их должно быть, по крайней мере, несколько, хотя бы 2–3, то есть должно было существовать некое соединение, что-то подобное отдельного дивизиона подводных лодок ГРУ или НКВД. При этом лодки могли одновременно находиться на различных военно-морских театрах. В случае необходимости они вполне могли быть перебазированы по внутренним речным путям в то место, где были в данный момент наиболее нужны.

Не столь давно у меня состоялась еще одна достаточно странная встреча. Зимой 2007 году я принимал участие в геральдической выставке на ВВЦ (бывшая ВДНХ), подписывая читателям свои книги. Ко мне подошла женщина преподаватель одной из школ с мальчиком лет 14. Подошедшие обратилась ко мне с несколько неожиданной просьбой. У мальчика-школьника был дедушка, который не столь давно умер – Курков Владимир Федорович, который служил коком на некой секретной подводной лодке в годы войны. Лодка эта базировалась на Балтике, а в 1945 году перешла по Беломорканалу на Север. Командиром ее был некто Дмитрий Сергеевич Лихачев (полный тезка знаменитого академика). По воспоминаниям деда они, якобы, перевозили детали какой-то секретной немецкой торпеды чуть ли из самой Германии. После войны за какие-то провинности деда судили. После лагерей он жил в Подмосковье и в последние годы жизни пытался восстановить свои права ветерана войны, отсылая письма в различные инстанции. Ответы отовсюду были однозначными – такой лодки в составе флота не было и такого командира тоже. К сожалению, никаких данных по лодке внук не помнил, потерялись копии писем деда и ответы на них. Честно говоря, я тоже ничем не смог помог внуку ветерана. На мой запрос о командире лодки Д.С. Лихачеве мне так же ответили, что такого в составе ВМФ в годы войны не было.

Думается, что в соответствующих инстанциях не обманывали ветерана. Ибо действительно в военно-морском флоте Советского Союза в годы Великой Отечественной войны действительно никогда не было командира подводной лодки по фамилии Лихачев. Если все обстояло действительно так, то на что рассчитывал дед-ветеран, посылая свои письма? Может, это был уже психически больной человек, который выдавал желаемое за действительное? А может речь здесь шла о некой секретной подводной лодке, которая реально существовала, нок военно-морскому флоту не имела никакого отношения?

Теоретически на Севере такой секретной лодкой могла быть, якобы, погибшая в 1940 году легендарная Д-1. Любопытно, что экипаж этой субмарины имел опыт выполнения особо важных спецзаданий, как-то спасение в 1938 году членов полярной станции «Северный полюс-1». Есть информация о том, что крейсерские подводные лодки дивизиона Магомеда Гаджиева в 1940 году выполняли какую-то особо секретную операцию, в которой участвовала и Д-1. Но какую, до настоящего времени не знает никто.

Легендарная подводная лодка Д-1

Историк Северного флота капитан 2 ранга Сергей Ковалев, отдавший немало лет изучению обстоятельств гибели подводной лодки Д-1 отмечает: «Береговые наблюдательные посты в последний раз наблюдали Д-1, а также перископ неизвестной подводной лодки в точках с такими координатами, что можно предположить: Д-1 не шла в центр Мотовского залива, как принято считать, а, наоборот, выходила из него. Это косвенно может подтверждать и то, что Д-1 могла в это время выполнять специальное задание, а также то, что Д-1 вовсе не погибла в Мотовском заливе, как принято считать. Капитан 2 ранга Ковалев считает и то, что высшее командование с 1940 года по настоящее время упорно не желает искать затонувшую Д-1, хотя глубины в месте ее предполагаемой гибели менее 100 метров, а все необходимое оборудование для обследования субмарины и даже для ее подъема имеется в наличии. Это тоже может служить косвенным аргументом за то, что затонувшей лодки там просто нет. Вполне могло быть и так, что, сочинив легенду о гибели Д-1, высшее руководство просто вывело ее из состава ВМФ и передало в ГРУ или НКВД. Разумеется, что версия о «засекречивании» Д-1 имеет и слабые места. В первую очередь, весьма затруднительно ответить на вопрос: что же стало в этом случае с членами экипажа, ведь вдовам и сиротам погибших были назначены пенсии? Может быть, они впоследствии смогли вернуться к своим семьям под другими именами?

Разумеется, что все мои встречи и рассуждения о возможном существовании неизвестной подводной лодки многим могут показаться недостаточно аргументированными. Подумаешь, какой-то севастопольской историк, какой-то ветеран-преподаватель академии и совсем уж странная история, рассказанная малолетним внуком о своем коке-дедушке! Я заранее и полностью согласен со своими возможными критиками! На их месте я и сам бы не слишком поверил в подобную историю, слишком уж много в ней неясного и туманного. Честно говоря, я никогда и ни за что ни решился бы поведать читателям о своих домыслах в отношении существования неизвестной лодки, если бы не ряд новых обстоятельств, которые, на мой взгляд, заставляют отнестись к истории с секретной субмариной более серьезно, чем можно было бы предположить в начале. Думаю, что пришло время познакомиться со свидетельствами людей весьма и весьма компетентных. Настала пора прикоснуться, быть может, к одной из самых больших тайн конца 30-х годов.

Сенсационное признание адмирала Египко

Являясь сотрудником журнала ВМФ «Морской сборник», мне часто приходится общаться с ветеранами ВМФ относительно подготовки к публикациям их мемуаров. В один из дней я был приглашен в гости к сыну известного адмирала Чабаненко.

Андрей Андреевич Чабаненко, сам уже достаточно немолодой человек, с удовольствием рассказывал мне о своем отце, показывал его нигде ранее не публиковавшиеся записи, альбомы фотографий. От него я и услышал еще одну поразительную историю, имеющую самое непосредственное отношение к нашей теме.

Андрей Андреевич Чабаненко

Дело в том, что адмирал Чабаненко был выпускником ВВМУ им. Фрунзе 1931 года. Это был самый звездный выпуск за всю историю нашего флота. Среди выпускников «фрунзевцев» 1931 года такие выдающиеся деятели отечественного флота, как адмирал флота Советского союза С. Горшков, адмирал флота В. Касатонов, адмиралы С. Чурсин, А. Чабаненко, И. Байков, заместитель начальника ГРУ адмирал Л. Бекренев, герой войны прославленный подводник М. Гаджиев и многие другие. Среди выпускников 1931 года был и известный подводник Герой Советского Союза вице-адмирал Н. Египко. О нем дальше и пойдет наш рассказ.