Золотые врата
Шрифт:
Барченко растерянно проводил ее глазами, оглядел оставшихся.
– Так че делать будем, начальник?
Глава 19
Назаров прошелся вдоль строя стрелков, оценивающе оглядывая каждого. Войтюк шел рядом, стараясь понять настроение начальства.
– Товарищи бойцы, – Назаров отступил на пару шагов, обернулся к взводу, – кто из вас имеет опыт ведения боевых действий?
Строй молчал.
– Неужели никто? Войтюк, вы?
– Я на учениях бывал не раз, – пожал тот
– Я воевал, товарищ капитан, – шагнул вперед Умаров.
– Ну, хоть один. Где?
– В Кара-Кумах, товарищ капитан.
– С басмачами, что ли?
– Так точно.
– Неизвестно, на чьей стороне, – пробурчал Войтюк.
Назаров оглянулся на него.
– Теперь это не важно. Кем воевали, товарищ Умаров?
Тот помялся.
– Саблей на коне могу, стрелять могу, могу в разведку ходить.
– Дадим ему саблю товарища Тимофеева, посадим на оленя и пустим в атаку, – опять встрял Войтюк, – с кем воевать-то, товарищ капитан?
– Похоже, с немцами. Вот, какое дело, товарищи бойцы. Есть сведения, что против нас готовится провокация. С моря ожидается десант. Наша задача: отстоять рубежи нашей Родины, разбить врага и не дать ему уйти. Всем проверить оружие и быть в готовности. Разойдись. Старшина, пойдем со мной.
Они вышли на улицу. От барака Барченко к ним направлялся Бельский, Серафима Панова семенила к себе, Санджиева, оглянувшись на Назарова, вошла в домик коменданта.
– Что-то вы недоговорили, товарищ капитан, – прогудел Войтюк.
– Точно, старшина. Скверные дела.
– Отобьемся, товарищ капитан. А нет, так в тундру уйдем.
– Боюсь, что не уйдем. Я там, – Назаров кивнул на казарму, – говорить не стал. Десант, приблизительно, из сорока-пятидесяти человек. Специальная диверсионная группа. Я встречался с такими. И задача у них – захватить лагерь, а не просто навести здесь шороху, соображаешь?
– Пятьдесят человек, – Войтюк почесал затылок, – многовато. У нас-то и воевать некому – стрелки охраны, разве ж это солдаты.
– Вот и я о том же. Пулеметы у нас есть?
– Откуда?
Подошел Бельский, выпрямился, как на плацу.
– Заместитель командира пятого кавалерийского полка подполковник Бельский. Желаю принять участие в обороне.
– Воевали, товарищ…, господин подполковник? – Назаров с интересом посмотрел на него.
– Воевал. Только вот, война наша слишком быстро закончилась, пся крев!
– Ну, что ж, рад, что вы решили к нам присоединиться. У вас есть какие-то соображения по поводу обороны?
– Я бы предложил осмотреть местность, – сказал Бельский, – тогда и решим. Думаю, прежде всего, постараться не допустить высадки десанта, ну, а уж если не удастся, – он развел руками, – придется переходить к подвижной обороне. Пятьдесят человек – это два-два с половиной взвода хорошо подготовленных солдат. Вооружение: два-три ручных пулемета МГ-34, один, или два пятидесятимиллиметровых миномета, автоматы МП38-40.
– Мать честная, – сплюнул Войтюк, – да куда ж против них с трехлинейками?
– Поэтому желательно не пустить их на берег.
– Ладно, давайте пока осмотрим береговую полосу, – решил Назаров, – вы идите, а я отправлю Собачникова на радиостанцию и догоню вас.
Кривокрасов передернул затвор «ТТ», дослав патрон в патронник, поставил его на предохранитель и сунул в кобуру. Оглядевшись – не забыл ли чего, он надел малицу, прихватил со стола папиросы. В дверь постучали.
– Войдите.
Мария Санджиева, отворив дверь из сеней, остановилась, привалившись плечом к косяку. Капюшон ее подогнанной по фигуре кухлянки был откинут, черные волосы немного растрепались, на щеку упал завитой локон. Отведя его в сторону, она улыбнулась. Блеснули белые зубки, на щеках обозначились милые ямочки
– Михаил, а как же вы будете определять точки для этих, ну для секретов? Вы же почти не выходили за лагерь? – спросила она.
– Как-нибудь уж, – пробормотал Кривокрасов, – на месте определюсь, ну и это…, посмотрю, а там…
– Хотите, я помогу вам? Я гуляла вокруг лагеря, места здесь знаю.
– Ну, что ж… если так, это да…, – вконец смутившись, сказал он, не понимая, отчего вдруг стушевался.
– Так пойдемте.
Назаров возле казармы разговаривал с Войтюком и Катошевским и не обратил на них внимания. Часовой на воротах многозначительно посмотрел на Кривокрасова и демонстративно отвернулся. Вдоль колючей проволоки они обогнули лагерь. Михаил шел чуть впереди, неловко оглядываясь на Марию.
– Здесь низина, под травой вода, давайте чуть правее пойдем, – сказала она.
– Давайте, – согласился Кривокрасов.
– Михаил, а кем вы были на Большой Земле? А то вы все про Москву рассказываете, а про себя ничего, – она мягко взяла его под руку, приноравливаясь к его шагам.
Кривокрасов оглянулся, проверяя, не видно ли их из лагеря. Оказалось, они удалились совсем недалеко. Бельский с Войтюком шли к выходу из лагеря, а Назаров смотрел прямо на него с Марией и, насколько мог видеть Михаил, выражение лица у капитана было, вроде как, задумчивое.
Михаил попробовал высвободить руку, но Санджиева удержав его, заглянула в лицо.
– Что-то не так?
– Так, все так, – Кривокрасов откашлялся и переспросил, – на Большой Земле? Я работал в уголовном розыске, а потом, по направлению, в Государственной Безопасности. Но мне не хотелось бы об этом говорить. Может, вы о себе расскажете?
– Да что же я расскажу? – удивилась Санджиева, – одинокая женщина… Знаете, несет по жизни, как пух от одуванчика. Куда ветер подует, туда и прибьет. Вот, теперь здесь оказалась. А так иногда хочется почувствовать опору в жизни. Чтобы рядом было крепкое плечо. Крепкое и надежное плечо, – она опять заглянула Михаилу в лицо, – вот такое, как ваше.