Золотые времена
Шрифт:
– Не трожь! – дурным голосом гаркнул абориген. – Не замай чужого!
– Вот как? – опешил на мгновение капитан. – А ты позолоти ручку – я, пожалуй, и не трону.
Аборигены не спеша, с величавым достоинством собственников, отстоявших от нападок свое законное имущество, вышли из-за укрытий.
– И барахла всякого мне не давайте, – предупредил Матрай Докука. – Надоело! Будем по науке. Дайте мне вон тот самотикающий климататор.
Аборигены посетовали немного, меж собой бурно посовещались и, наконец, изъяли из наторгованной кучи нечто, в высшей степени похожее на фаянсовый унитаз.
То был поясной бюст капитана, модернистски вываянный невесть каким умельцем на Лигере-Столбовом.
Эту чудесную штуковину Матрай Докука брал с собой во все полеты.
И, бывало, ночью, когда спят товарищи, тихонечко достанет бюст из сундучка, легонько посшибает тараканов и клопов, поставит в уголку на тумбочку – и смотрит, смотрит, будто что выпытывая молча или просто дружески общаясь…
Впрочем, иногда и разговоры заводил…
Отменно уважал скульптуру.
Но был в ней и особенный секрет.
В бюстовых зрачках порою загорались красненькие лампочки и чутко реагировали на текущий климат. Это очень помогало.
– Вишь как, снова вместе… – умилился капитан и нежно щелкнул бюст по носу.
Тот мелодично звякнул – и лампочки немедля показали всё, что надо.
Климат на планете в целом был здоровый. Хоть и непростой… По крайней мере – здесь.
Капитан оценивающе оглядел предметы, что успел вытребовать за сегодняшнее утро.
– Отдаю мешок балласта и пол ящика гвоздей с секретными болтами за самоценный женоприворотник! – объявил он громко. И, оглянувшись на товарища, добавил чуть потише: – Смотри, Ривалдуй, о тебе ведь забочусь.
– Понимаю, кэп, – потупясь, молвил тот. – Благодарю, не знаю как!
– Ящик, – упрямо возразили аборигены. – Меньше – унизительно. Давай весь ящик.
– Не хотите – не надо. Извини, конечно, Ривалдуюшка, но ты – в пролете. Не сложилось для тебя… Да за такую ерунду целый ящик только кретин отдаст!
– Но, кэп!.. – с томлением воскликнул Ривалдуй, чувствуя, что сделка уплывает из-под носа. – Почему же это – ерунда? Я, знаешь, эдак не считаю. Очень даже тонкий агрегат. И дорогой! Полезный…
– Мне видней, – отрезал капитан. – Потерпишь… Дома, в крайнем случае, другой закажем. Может, даже лучше прежнего. А нынче… Ведь какие начинаются дела!.. Какой базар! Сейчас мы их в два счета… И, пожалуйста, не ной! Ты лучше слушай и учись. Меняю мешок балласта и связку бус на электронный самостоятель!
– О собственной выгоде печешься, – горько усмехнулся Ривалдуй.
– Плюс ящик, – упорствовали аборигены. – Не отступимся от своего!
– Нет, минус ящик. Я от своего тоже не отступлюсь. Хотя… позолотите ручку – и весь ящик ваш.
Сделка состоялась.
Космонавты получили взамен самостоятель и эмалированный таз в придачу.
– Прекрасно, – сказал Матрай Докука, – дело двинулось на лад. Меняю мешок балласта и таз на двенадцатиугольный самоизворотник!
– А ты больше ничего не хочешь?! – уязвясь, окрысились аборигены.
– Правильно-правильно, – кивнул, вполне довольный, капитан, – позолоти-ка ручку, товарищ! Впрочем, не надо. Вместо этого давайте самоизворотник.
– И не после, а сейчас, – добавил Ривалдуй.
Аборигены отступили на несколько шагов и принялись шумно совещаться.
Кончилось дело дракой.
– Самокрутку – за телескоп! Без разговоров! – чуть позже, придя, наконец, к непростому согласию, надумали аборигены.
– За телескоп-то – самокрутку?! – невольно вырвалось у Пупель Ени.
– Позолоти ручку! – восторженно заорали аборигены. – Самокруткой позолоти! Давай-давай!
– Да, Пупель, наломал ты дров, – печально молвил Ривалдуй.
– А кому самокрутку отдавать? – вдруг, глядючи куда-то в пустоту, поверх аборигеновых голов, риторически осведомился капитан.
– Позолоти ручку!
– А кому ручку-то золотить?
– Нам, – оторопели аборигены. – Позолоти!
– Так ведь… нету вас! Не видно никого. И – не было. Совсем! – подбоченясь, нагло заявил Матрай Докука. – Вы – сплошной обман. Иллюзия, и не больше.
– Да уж, – вставил Ривалдуй, которому – после столь внезапной и обидной утраты женоприворотника – ужасно захотелось мстить.
– Как это – нету!? – охнули аборигены. – Как это – иллюзия?! Всё на местах! И ум, и честь, и совесть… И другое… Всё – в натуре и при нас!
Матрай Докука лучезарно улыбнулся и отвесил аборигенам низкий театральный поклон.
– Прошу прощения, приятели, немного обознался. Всякое бывает… С вас два вопроса. Я жду удвоенной мзды.
– Но ведь вы нам тоже вопросы задавали!
– Не будьте мелочны. Когда мы спрашивали, мы глубоко заблуждались. Разве можно человеку это ставить в вину? Это просто непорядочно с вашей стороны.
– Ага, вопрос! – встрепенулись аборигены.
– Правильно, – невозмутимо согласился капитан. – Один вопросик я готов признать… Но я хочу напомнить вам: когда вы только что дрались, пылища стояла такая, что мы едва не задохнулись. За причиненный ущерб здоровью требую материальной компенсации. В двойном размере. Итак, четыре – один в нашу пользу, господа!
– Ну, – сурово сказал Ривалдуй. – Мы ждем.
– Ничего, подождете.
И тогда капитан разозлился окончательно.
– Вот-вот, – сдавленно-вкрадчивым голосом начал он, – теперь-то уже ясно: только на этой гнусной планете, в этом гнусном государстве с этим гнусным строем и гнусным руководством каждый может присвоить чужую вещь. Только ваши бандитские законы и уголовные порядки позволяют вам безнаказанно облапошивать честных людей. В этом грязном вымогательском мире, где человек считается скотом…