Золушка 2020
Шрифт:
Он всю жизнь знал, что для меня лучше и, разумеется, настаивал на этом лучшем. Больная нестабильная мать и мой юный возраст играли ему на руку, позволяя диктовать условия. Я перманентно ненавидела отца, пока училась в Смольном по его велению. Мне претили правила этого заведения. Я ненавидела униформу и лекции по этикету. Я была обречена на служение царской семье после такого завидного образования.
От этой участи меня спас счастливый случай. Я почти поступила в лондонскую школу искусств, пока летом гостила у мамы. Просто подала документы и свои работы, прошла тестирование,
Если бы отец знал, что я брошу…
Но тогда он внял голосу разума и решил, что при дворе мне не помешает подобный опыт.
История искусств и умение отличать масло от акварели могли пригодиться и это не отменяло продолжение образования в университете.
Если бы папа знал, что я ни за что на свете не буду изучать его проклятую экономику.
Если бы папа знал, что я ни за что на свете не пойду работать к Романовым.
Если бы папа знал, что я вообще не захочу возвращаться на родину.
В общем, хорошо, что Россия поддерживает конвенцию о правах человека и в законах нашей страны у детей и женщин есть право на самоопределение и волеизъявление.
Иначе сидеть бы мне в башне, отращивать косу и отрабатывать глубокий книксен для выражения максимального почтения царскому роду.
Чтоб их всех!
Но мне повезло, и отец достаточно долгое время просто наблюдал, позволяя мне учиться и баловаться всякими глупостями типа курсов фотографии.
Сам он больше не женился, а ушел в бизнес. Весьма удачно. Наше состояние, растраченное беспечным дедом, любителем женщин и покера, снова стало расти. Правда, родовые усадьбы отец выкупать отказался, а в дар ему их никто не предлагал.
Я слышала, что мой дед имел слишком теплую дружбу с царицей Софьей, бабушкой Андрея. Возможно, это было лишь сплетнями, но немилость Романовых по отношению к Юсуповым с тех пор только подтверждала мои подозрения.
Я не знаю, почему папа так зациклился на возвращении ко двору. Возможно, ему нужны были царские связи и влияние для бизнеса. Сами Романовы давно отказались от права вести какую-то коммерческую деятельность, но в их окружении всегда хватало важных чиновников и влиятельных богатеев.
Наверно, отец добивался именно этих контактов.
Одного только он не учел. Моих тараканов. Они в моей голове плодились без его контроля. Когда я бросила арт-школу и пошла работать, так сказать на вольные хлеба, фотографом, отказываясь вернуться домой, случился грандиозный скандал. Как же папа тогда орал на меня по телефону. Угрожал. Стращал. Запугивал. Именно после этого разговора я отказалась от его кредиток, пошла работать к Джо и Чаку. С тех пор от моей гламурной жизни остался только летний домик, Порш и Элли. С ней я познакомилась в школе, мы быстро подружились, она переехала ко мне почти сразу, как я нашла квартиру. Вдвоем веселее и дешевле.
С тех пор к независимости я получила постоянно раздраженного моим бунтарством родителя.
За время командировки я отвыкла от его невыносимого давления и воплей, угроз и
Не тут-то было.
Я уже полчаса ходила по комнате, выслушивая его возмущения вперемешку с очередным требованием вернуться домой.
Я споткнулась о ноги Андрея. Он смотрел на меня непонимающими глазами.
Простите, Вашество, что я сделаю, если папу прорвало? Это надолго. Отец уже перешел на тему моего нестабильного заработка… Я отключила микрофон, чтобы он не слышал. Почему-то эта функция автоматически перевела звонок на громкую связь. Что у меня с телефоном?
— Марьяша, я требую, чтобы ты переехала. Закончишь обучение в России заочно. Я даже смирюсь с твоими кривыми мозгами. Ты же ничего не добьешься…
Я закатила глаза, отжала включенный режим и прикрыла трубку рукой по старинке.
— Сматывайся, Андрей. — Я бросила ему ключи от порша, кепку и куртку. — Вернешь, когда сможешь. Не сможешь, оставь на своей стоянке, у меня есть дубликат, я сама заберу.
— Марианна, ты там с парнем что ли? Опять этот твой конченый Кевин? Ты хоть предохраняешься? Учти, если забеременеешь, вся жизнь под откос. Выйти за этого бездельника замуж я тебе не позволю. Слышишь, дочь?!
Даже без громкой связи отец орал так, что Андрей все слышал. Да и зачем вообще связь? Уверена, положи я трубку, Владимир Юсупов завопит так, что я и без телефона его услышу из самого Питера.
Глаза принца были огромными, а на лице отражалась высшая степень недоумения.
— Но… — он хотел что-то сказать, передумал, стал склоняться ко мне.
Я предусмотрительно прижала ладонь к его губам. Еще один поцелуй, и отец точно примчится, выпорет меня, потому что я брошу трубку.
Андрей прижался губами к моим пальцам. Я задрожала. К этому невозможно привыкнуть. Выдернув руку, прошептала:
— Иди. Пожалуйста, иди.
Он послушался и скрылся за дверью.
Через два часа нотаций папа выдохся. Я слонялась по дому, пиная все, что попадалось под ноги. Правильно, что отправила царевича. Из меня сейчас так себе компания. Я вспомнила, на чем нас прервал папа. Пожалуй, даже хорошо, что все так вышло. Одной глупостью меньше.
Спать с наследником русского престола мне точно не стоило. Но так хотелось.
Даже не с наследником, а с Андреем. Он нравился мне. Он зажигал меня. Он будил какие-то совсем непривычные чувства. Не только вожделение. Не обычную страсть. Не банальную похоть.
Это было что-то больше, важнее, сильнее.
Я чувствовала себя кастрюлей с супом, которая кипит на плите, а ее еще к тому же накрыли крышкой. Эмоции рвались наружу, грозя забрызгать обжигающим варевом все вокруг.
Я села за стол, достала из ящика вчерашний рисунок. Карандаш сам собой заскользил по бумаге, обозначая силуэты наших тел на поле. Тени, контуры, детали. Его кепка, моя куртка. Триумфальная улыбка царевича и мой испуганно решительный взгляд за мгновение до поцелую.