Золушка ? la russe: Постскриптум
Шрифт:
— Для начала…За мир во всем мире! — Ольга хлебнула из бутылки, пополоскала водку во рту, выплюнула ее в унитаз и передернулась, уткнулась носом в рукав. — Фу, бяка!
Поставила бутылку на пол и полезла в сумочку за косметичкой. Было весьма неудобно, но Ольга, чертыхаясь время от времени, восстановила «красоту» на лице. Кто-то зашел в туалет — пришлось затихнуть и ждать, пока не послышался звук воды из бачка и закрывшейся двери.
— Ну вот… — Ольга пыталась обозреть в маленьком зеркальце до неприличия яркий макияж в стиле «вамп», который когда-то осудил на танцевальном кастинге Николай Цискарев, — далеко будет видно… Страшная красота — это сила!
Готовая к подвигу полезла в сумочку, достала «ошейник» из черной кожи, надела его на шею, провозившись наощупь с застежкой. Не удержалась, достала зеркальце и придирчиво еще раз осмотрела лицо, взбила волосы. Остался последний задуманный штрих — запах.
Откупорила бутылку, задрала на себе платье и облила тонкой струей водки тело. Под платьем был танцевальный костюм: черный кожаный лифт и шортики из такой же ткани.
— Уй, какая же она холодная, зараза! — Ольга растерла водку по телу и костюму и еще немного сбрызнула на сарафан, потом сразу зажгла обе сигареты, выпрошенные у Артура, и, уткнувшись носом в собственное предплечье, попыталась окурить себя дымом. Вдруг в туалете хлопнула входная дверь, и застучали каблучки. Ольга поспешно бросила сигареты в унитаз, в воду.
— Никуся, ну, Никуся!
— Отстаньте от меня! Не лезьте ко мне! — Ника, судя по голосу, плакала и психовала.
Первым автоматическим решением Ольги было выйти и присоединиться к утешающему голосу Олеси, но спохватилась, подумав о том, что новый образ «высокомерной Николаевой», не поможет, а ухудшит настроение Ники — решила переждать.
— Ты расскажи, тебе легче будет! — убеждала Олеся. — Здесь никого нет, вот, смотри: пусто, пусто… Ну что ты, право! Зачем сцепилась с Артуром? Все, все, молчу. Никуся, не плачь! Ты расскажи, а вдруг я смогу тебе помочь?
— Мне никто не может помочь! — огрызнулась Ника, — дай мне поплакать спокойно!
— Я что-то пропустила в вашей словесной дуэли? Ну, расскажи, только не плачь!
Ника не отвечала, рыдая взахлеб. Ольга вздыхала и боялась переступить с ноги на ногу, чтобы не выдать себя цоканьем шпилек.
— Артур был моим парнем, — сглотнув комок из слез, выдавила Ника.
— Когда? В школе? — голос Олеси был нежный и вкрадчивый.
— Я сначала влюбилась в Макса, он учился вместе с Артуром… В школе как-то не получилось, и только, когда они закончили школу, мне удалось через одну подругу познакомиться ближе… Мы с Максом стали встречаться: кино, мороженое, клубы… Я не знала, что у этих дураков игра такая: проверять подружек. Это мне потом одноклассница сказала, а ей — ее друг. Артур очень красиво за мной стал ухаживать, говорил красивые слова, типа: «Макс мне друг, но его девушка дороже». Козел! В общем, я увлеклась, как полная идиотка… Ты только никому не говори…
— Боже упаси, только, мне кажется, надо нашу Лельку предупредить. У нее сейчас, вроде, то же самое…
— Облезет! Она и так знает все, что ей надо знать. А ты, если ты ей скажешь, можешь забыть обо мне.
— …Ладно, не скажу. Что же дальше?
Ника, было слышно, высморкалась.
— Я поверила всем его словам, что женится, что любит. Он мне даже кольцо подарил, как оказалось, дешевку… Короче, я переспала с ним, — девушка заревела снова, с трудом выдавив последние слова, — а он потом и перестал звонить. Я его нашла, говорю, мол, что за дела? А он мне: «Я не встречаюсь с женщинами!»…
— Ты посмотри! Действительно, козел! С виду такой милый и порядочный… Все мажоры такие. Бабла куча, вот и думают, что правят миром.
— «Бабла куча»… Да не крутой он, больше притворяется… Неважно.
— Так чего же ты тогда плачешь, плюнь на него! — Олеся, наконец, озвучила мысль застывшей за одной из дверей Ольги, — мало их что ли, принцев? Возьми у Веры — целая папка каких хочешь, красных, белых, зеленых… Ну-ну, чего ты опять?
— Я когда увидела Макса и Артура, обоих, на проекте, думала, на месте их порву… А потом стали общаться с… Артуром… поговорили, вроде как старые друзья, я же его после того случая года два не видела, пыталась забыть… ты не знаешь, каким он может быть нежным, внимательным… Притворщик!..
— И влюбилась опять? — угадала Олеся.
Кто-то зашел в туалет, из девушек, но Олеся громко сказала:
— Маш, потерпи, а? Видишь, у нас тут разговор.
— Ладно, но на вашей совести будет мой позор. Вы тут курите, что ли?
— Иди-иди!.. Все, она ушла… И правда, откуда запах?.. Ты успокоилась, Никусь?
— Ты не знаешь самого главного, — Нику уже понесло на откровения, ей точно становилось легче от исповеди, — я решила отомстить этим двум…
— Кому?
— Максу и Артуру, кому же еще? Я стала мешать Максу встречаться с Олькой, я делала все, чтобы они расстались. Это я уговорила Стрэна отправить Макса подальше, в офис, на компах сидеть. А потом я стала специально делать так, чтобы Артур влюбился в эту, я ему так все преподнесла, что он заинтересовался и стал ухаживать… Я такая дрянь!
— Ну-ну, успокойся, потом поговорим еще, — неуверенно утешил Олесин голос.
— Нет, у нас на проекте камеры везде, понимаешь? Я никому ничего не могу рассказать, мама сразу же узнает и тогда — ты не представляешь… Она вообще не в курсе. И ты мне обещала! Никому не говори!
— Я — могила!.. У меня идея: ты напиши письмо…
— Кому? — всхлипнула Ника, — Ольке, что ли, или Артуру? А может, Максу? Самое обидное, что я сама начала ревновать Артура, когда он стал ухаживать за Олькой. Он же теперь серьезно, понимаешь? Макс влюбился по-настоящему, и Артур теперь завидует, он всю свою жизнь подражал Максу: одевался, как Макс, машину, как у Макса купил, одеколон, прическа… Не дай Бог таких друзей… Эта дура оделась сегодня, как колхозница, а он ее еще и защищает: «Ах, Оля такая разная!»… И, самое главное, сегодня днем я…
Ольга в это время рассеянно хлебнула из бутылки, поперхнулась водкой и еле сдерживала кашель, закрыв рот рукой.
— Девчонки, я уже не могу! — опять открылась дверь, усилив звуки музыки.
— Да иди, иди!
— А что тут у вас, Никусь, кто тебя обидел?
— Ты сюда зачем пришла? — сквозь зубы спросила Олеся, — вот и делай свое дело!
Ника опять высморкалась и уже более спокойно сказала подруге:
— Ладно, Олеся, мне полегчало, правда. Спасибо. Сейчас только умоюсь. Но моя просьба в силе?
— Разумеется! Не переживай.
— Не хотите говорить, не говорите, еще подругами называются, — Маша мыла руки, — попросите меня о чем-нибудь.
— И ты меньше болтай! у Ники просто нервный срыв, она устала и хочет домой.
— Так бы и сказали, а то развели секретность. Я тоже устала, пойдемте пить. Там как раз конкурсы начались. Наши мальчики, я умирала, танцевали смешно…
— Смотри, особо не веселись, — сказала Ника с хрипотцой, — на радостях еще напьетесь, и повылетаете, как некоторые…