Золушка-news
Шрифт:
— Формально — человек, хотя грань человекоподобия им уже перейдена. Так и вампир — формально человек. Две руки, две ноги, слова произносит. Что еще?
— Еще то, что я уверен: они стали менее опасны, чем триста лет назад.
— Триста лет назад их не так хорошо выявляли, а с теми, кого выявили, поступали решительнее. Вот и вся разница.
— И все же мне бы хотелось поглядеть.
— В виварии у нас никого нет, так что глядеть не на кого.
— Вы что, их содержите в виварии?
— Мы называем виварием то место, где их содержим. А официально оно называется Лаборатория
— Туда я не претендовал. Любопытно, конечно, но я-то хочу поглядеть на них в естественных условиях.
— Естественные условия — это среда большого города. Так что смотри, никто тебе не запрещает.
— Но ведь есть места, где они встречаются чаще. Вот ты говорил, что сегодня идешь на дежурство. Значит, где-то ваши сотрудники дежурят постоянно. Вот в такой заповедничек нежити я и хотел бы попасть.
— Ты что, думаешь, я дежурю в каком-то тайном притоне, куда нежить и нечисть сползаются на шабаш? Нет уж, дежурство мое самое обычное, ничего сверхъестественного в нем ты не обнаружишь. Просто есть места, где наша клиентура появляется с большей вероятностью, нежели в других. За такими местами мы и приглядываем.
— Ну вот ты, — Княжнин не отступал, твердо намереваясь добиться своего, — где конкретно дежуришь?
— Клуб «Саламандра».
— Говорят, злачное местечко.
— Не злачнее других. Молодежный клуб, относительно недорогой. Постоянных посетителей немного, новым лицам никто не удивляется. В целом, словно специально придумано, чтобы нежити было где толочься. Знаешь, какой там фон? Детектор можно не доставать, зашкаливает от простых граждан.
— Ты кем в клубе представляешься? Под молодого тусовщика тебе косить не по годам.
— Охранником. Так что мне ни под кого косить не надо. Камуфло, бейджик, и никому дела нет, что я зал взглядом окидываю. Приятное, так сказать, с полезным.
— Ты еще скажи, что тебе администрация оклад платит.
— Попробовали бы не платить. Они знают, что я через МВД устраивался, так и что из того? Бывший мент, в полиции места не нашлось, пошел в частные структуры. Обычное дело.
— Хорошо устроился, — протянул Княжнин. — А твой полковник знает про две зарплаты?
— Начальство знает все. Но место такое, что нужно постоянно держать под контролем.
— Понятно… — протянул Княжнин. — Понимаешь, что хочу спросить, ты не мог бы меня сводить в этот клуб? А то я не знаю, как подступиться…
— А чего подступаться? Это же публичная оферта.
— Что?
— Эх ты, а еще умный! Публичная оферта — значит, общедоступное заведение. Покупай билет и заходи. Нет, если тебе четырехсот рублей жалко, я могу тебя провести. Только тогда все будут знать, что ты не просто посетитель, а приятель или сослуживец охранника.
— Да я все равно буду в глаза бросаться. А так, будто бы к тебе зашел. Понимаешь, мне туда неловко соваться, а посмотреть нужно.
— Правильно, что неловко. Съедят там тебя вместе с умными мыслями, потому что выслеживать нечисть ты не сможешь. Она тебя почует раньше, чем ты ее, и
— Все равно мне надо.
— Если так надо, что невтерпеж, то сходи в туалет. Это от века заведено, что бодливой корове Бог рог не дает. Идеи твои хороши, но что-то мне подсказывает: с тобой огребешь неприятностей. Потопчешь ты всю малину своими наблюдениями. Там прорва всякой мелочевки: пиявиц, латентных ведьм и прочей шушеры. Шугануть их — пара пустых, но тогда они расползутся по углам, и никто не скажет, что из них вырастет.
— Не буду я ни во что вмешиваться, ты же знаешь.
— Ладно, подходи часикам к десяти. Я вообще-то обычно бываю при входе, но если что, спросишь Мишу-охранника, меня позовут.
— Постой, ты же не Миша…
— Там я Миша. А девки-тусовщицы еще и кликуху пытаются наклеить: Мешок. Очень удобная роль.
В «Саламандре» Княжнин появился ровно в десять часов, минута в минуту. Михальчук был уверен, что приятель на самом деле приехал за полчаса и бродил кругами по улице, распугивая всех и вся своим решительным настроем, густо замешанным на комплексе неполноценности.
У охранника, чтобы не торчать при входе наподобие швейцара, имелся маленький столик, даже, скорее, конторка красного дерева. Таких теперь не делают; эта мебелинка была приобретена по случаю дизайнером, оформлявшим клуб, и поставлена у самых дверей, чтобы резко дисгармонировать со всем остальным модерновым оформлением.
В клубе были столики, словно в ординарном кафе, но не было официантов, стоял шест для стриптиза, но не имелось стриптизерш, разве какая из посетительниц, войдя в раж, демонстрировала прелести своего тела с разной степенью таланта и до разных степеней обнаженности. Здесь играла живая музыка, и работал Паша, которого Михальчук про себя называл массовиком-затейником. Толпу Паша зажигал умеючи, не допуская превращения разнузданного веселья в вульгарную вакханалию. Музыкальные коллективы в «Саламандре» менялись часто и давали не просто концерты. Пашиной заслугой было то, что в музыкальное действо вовлекалось немалое число посетителей. Все это называлось «музыкальным шоу» и выгодно отличало «Саламандру» от привычных дискотек и кафе. Пашиным девизом было: «Каждый день нова шова».
Наркотики в «Саламандре» в почете не были, распространителей, которых бы все знали, здесь не приветствовали. Короче, это была, выражаясь Пашиным сленгом, «пристойная дыра на грани фола».
С восьми часов в клубе принимались разогревать публику, а часиков в десять, на которые был приглашен Княжнин, начинался самый разгар. Освещение в зале было хорошо продумано: разбросанные тут и там светодиоды давали только необходимый минимум, а светодиодные панно над стойкой бара вспыхивали и гасли, не позволяя ни ослепнуть, ни толком разглядеть что-либо. Блестящий дракон под потолком вспыхивал неоном в клубах табачного дыма, и не каждый замечал, что дракон не выдыхает дым, а втягивает. Прикормленные девушки, которых пускали в клуб бесплатно, уже разогрели народ, любители танцев отрывались на полную катушку, Пашин голос гремел в микрофон что-то торжествующее.