#Zолушка в постель
Шрифт:
– И что мне теперь делать? – спрашивает она.
– Понятия не имею, – хмыкает Игорь.
Он достает телефон и рычит:
– Лев, где машина?! Какого хрена я должен стоять на жаре, я не троллейбус жду!
– Ух ты, вы знаете, что такое троллейбус, – улыбается она. – Я имела в виду, что мне делать в связи с тем, что я должна сообщать вам о своих намерениях и перемещениях.
– Если ты с Иваном, можешь не сообщать, он доложит сам. Делай, что хочешь, только в неприятности не лезь.
– Я хочу есть, – задумчиво говорит она, обращаясь
Ей отвечает Иван, уже подогнавший машину.
– Анна Артемовна, здесь неподалеку есть отличный итальянский ресторан с приятной летней террасой. Можем заехать к ним на обед.
Злость внутри поднялась ядовитой змеей и чуть не выплеснулась наружу. Какого хрена, стоит только дать слабину, персонал начинает вести себя по-приятельски? Да будь Калинина тысячу раз свойской девчонкой, Иван должен быть ее тенью, бесшумной, безголосой и безынициативной. Какой, нахрен, ресторан?
– Поехали, – бросает Игорь.
– Куда?
– Обедать.
Анна пожимает плечами и идет вслед за ним к машине, а вот до Ивана, который встретил многозначительный взгляд шефа, кажется, доходит его косяк.
***
Я чувствую себя немного неловко в ресторане, в котором Игорь решает пообедать. Мы сидим в очаровательной беседке, рядом с прудом, где задорно журчит фонтан. Я с наслаждением потягиваю освежающий цитрусовый коктейль и стараюсь не смотреть на Крестовского, который, кажется, задался целью надо мной издеваться. Он ничего не делает и не говорит, но в каждом движении, в каждом взгляде сквозит интерес, который охотник испытывает к зверю. Как он себя поведет? Какую изобретательность проявит напуганный погоней зверек?
Вот и я чувствую себя кроликом, в нос которому смотрит ружье.
Но все же место очень красивое и атмосферное. Мне нравится представлять, что однажды я приду в такой ресторан с любимым человеком. И мне снова будет так же круто, как в детстве, на крыше высотки Крестовских.
В беседке очень прохладно и приятно. При желании можно отвязать золотистые шторки и оказаться в романтичном полумраке, отрезанными от всего мира.
Нам как раз приносят салаты, когда я слышу женский голос. Он звучит как-то неестественно удивленно.
– Игорь! Крестовский!
Перед нашей беседкой появляется нечто очень красивое и очень рыжее. С виду девушка или, скорее, молодая женщина, напоминает мне фотомодель. На ней легкое бело-голубое платье, плетеные сандалии на плоской подошве, куча разноцветных браслетов и соломенная, по типу мужской, шляпа.
– Саш, – усмехается Игорь. – Ты какими судьбами?
Он двигается на диване, чтобы рыжая села и не противится ее поцелую в щеку, что у меня закрадываются подозрения об их отношениях. А еще Саша внимательно смотрит на меня, хоть и делает вид, что интересует ее только Игорь.
– Вернулась вчера, вот, встречаюсь с девочками. А ты с каких пор ходишь по ресторанам в разгар рабочего дня? Неужели нашлась девушка, которая смогла отодвинуть на второй план работу?
– Это
– Ого! – Саша смеется. – А не маленькая еще Анна?
– Я ее опекун. Папа просил позаботиться о ней перед смертью, и я забрал ее в дом.
– Крис, должно быть, в восторге, – смеется Саша.
Она выглядит жизнерадостной, веселой, чем-то напоминает Стасю, но мне все равно кажется, что это напускное. И за маской рыжей и задорной красотки скрывается настоящая стерва. Наверное, на меня так действуют деньги – я уже не способна видеть в людях хорошее и жду подвоха каждую секунду. Неужели так будет всегда?
– Крис переживет.
– А что с ее родителями?
Я хмурюсь. Мне не нравится, что обо мне говорят в третьем лице, когда я сижу здесь, за одним столом и пытаюсь есть салат.
– Умерли. Поэтому папа просил за ней присмотреть.
– Вот это да, прямо современная золушка! Правда, фея-крестная еще не прилетала, да? Тебе стоит ее приодеть, Игореш, а то пойдут нехорошие слухи.
Вот стерва, такой вкусный салат испортила.
– Игорь Олегович, – тихо говорю я, – подайте, пожалуйста, перечницу.
Он не меняется в лице, но глаза блестят о-о-очень нехорошо, мне даже становится страшно.
– Салат пресный, – добавляю я.
Ничего не замечающая Саша сама протягивает мне перечницу. Под напряженным и мрачным взглядом Игоря я приправляю салат.
– Ну, – мурлычет Саша, – и что ты делаешь сегодня вечером?
Тут приносят и его заказ.
– Занят, – отрезает Игорь.
На лице рыжей мгновенно отражается разочарование.
– Ну, может, завтра сходим в клуб? Трикс собирает тусовку…
– И завтра занят.
Он нехотя отрывается от тарелки.
– И послезавтра и в ближайшие девяносто лет, Сашунь, для тебя я занят.
Она обиженно надувает алые губки.
– Игореш…
– Саш, ты с девочками встречаешься. Вот и иди.
В зеленых – прямо как у ведьмы – глазах вспыхивают и злость, и обида и зависть. Правда, чему она вдруг позавидовала, я не понимаю.
– Счастливо оставаться, мудак, – бросает рыжая.
Она так стремительно исчезает, что я удивленно моргаю.
– И что это было? – спрашиваю у Игоря.
Тот пожимает плечами и утыкается в смартфон, давая понять, что разговор окончен.
Что ж, в тишине есть куда приятнее. Здесь действительно потрясающе вкусно, я даже не могу описать впечатление от нежнейшего стейка из индейки с легким овощным гарниром. Мне определенно начинает нравиться часть этой жизни – та, что касается еды. Можно только вообразить, сколько всего я еще не попробовала, сколько дверей открывает возможность не зарабатывать из последних сил на корку хлеба. Можно попробовать итальянскую, азиатскую, европейскую, американскую кухни. Можно побывать в куче разных мест. Можно научиться кататься на роликах, на сноуборде. Подумать только, какой мир доступен тем, у кого есть деньги.