Золушка
Шрифт:
— Это не имело к тебе никакого отношения, — рычит он, словно я его обидела.
— Никакого отношения? Правда? Ты случайно посылал мне сообщения, преследовал меня повсюду, все время. В прошлом месяце на ярмарке ты сказал мне, что я не такая, как все, и смутил меня перед всей стаей.
— Ты не такая, как все остальные, — он хмурит брови, словно это что-то, что я должна знать. — Я понял это с того момента, как увидел тебя, а не потому что ты была оборотнем-медведем, Винни. Я не знаю, откуда мне было известно, что ты другая, я просто почувствовал это. Все в тебе такое нежное
Его руки начинают блуждать по моему телу, скользя по изгибам и по моим бедрам.
— Все, что я делаю, это ради стаи, и все, о чем я думаю — как будет лучше для нее. Даже когда я отталкивал тебя, я думал, что так будет лучше для тебя. Я начал думать, что ничего не смогу с этим поделать. Я облажался с Гвен, а теперь и с тобой. Кажется, я приношу больше вреда, чем пользы.
Мое сердце болит от его исповеди, потому что все, что он говорит, правда. Все, что он делает, это только ради стаи. Гвен даже сказала сегодня, что никогда не видела, чтобы он делал что-то для себя. Я не представляю, как можно так усердно над чем-то работать и думать, что ты все еще делаешь это неправильно.
Все это время он меня желал. Возможно, я смогу стать той, кто, наконец-таки, даст альфе что-то, что будет принадлежать только ему.
Глава 10
Стоун
— Стоун.
Моего имени, слетевшего с ее губ, было достаточно, чтобы заставить меня сделать все, что она пожелает. Возможно, я и альфа, но этот маленький медвежонок может поставить меня на колени. Я никогда ни перед кем себя не обнажал, но с Винни я бы сделал это, стоило ей только попросить.
Притянув ее ближе к себе, я скользнул между ее влажных складочек, дразня себя. Я чувствую, как Винни содрогается напротив меня, потому что притяжение между нами становится сильнее.
— Хочешь, чтобы я остановился? — я настолько близок к потере контроля, что, если продолжу делать это дальше, не смогу остановиться. Я отстраняюсь и скольжу немного внутрь нее.
Я чувствую, как ее ноготки впиваются в мои плечи, когда она цепляется за меня. Ее большие глаза смотрят в мои, и я вижу, что она принимает решение. — Не останавливайся. Я твоя, Стоун. С того самого дня, как ты нашел меня, я принадлежала тебе.
Ее признание заставляет меня перекатить нас, теперь она оказывается подо мной, и я завожу ее руки над головой, пока ее ноги обнимают меня. — Скажи это, Винни. Мой волк слишком близок, чтобы остановиться. Скажи мне то, что я хочу услышать, — я чувствую боль в когтях, поэтому я зарываюсь ими в постель, чтобы хоть немного сдержать своего волка. Я уверен, что мои глаза изменились, и я чувствую дрожь в позвоночнике, словно могу обратиться в любую секунду.
— Я твоя пара, Стоун. Сделай меня своей, — выдыхает она, когда ее руки поднимаются, чтобы погладить мою грудь, царапая своими неострыми ноготками мою татуированную кожу.
Ее желание тоже отметить меня посылает дрожь по моему
Опустившись, я опираюсь на свои локти, обхватив ее лицо своими ладонями. Я потираюсь своим носом об ее нос, затем смотрю в ее нежные карие глаза, мне нужно сказать ей те важные слова, перед тем, как мы спаримся. — Я люблю тебя, Винни. С того самого первого дня, как впервые держал тебя в своих руках. Я так счастлив, что ты моя пара.
— Я тоже тебя люблю, Стоун, — в ее глазах появляются слезы, и я целую ее щеки, двигаясь вниз по ее шее, когда прижимаюсь членом к ее входу.
— Это первый раз для нас обоих, поэтому дай мне знать, если я сделаю тебе больно, медвежонок. Не знаю, как произойдет наше спаривание, но я уверен, мы это выясним.
Она робко улыбается и поднимает бедра в приглашении, желая, чтобы я вошел в нее.
Потребность в ней очень велика, и я вдыхаю, когда вхожу в нее. Ее плотное тепло окутывает мой член, но Винни кажется расслабленной. Кажется, первое проникновение не принесло ей боли. Ее зверь приветствует свою пару в своем лоне.
Я чувствую ее горячку, но продолжаю находиться внутри нее, когда кончаю. Это первая часть ритуала спаривания оборотней — сперма вызывает потребность в самке, вызывая горячку. Не знаю, сработает ли это с Винни, но это естественная реакция моего тела.
Мой член пульсирует внутри Винни. Масштаб удовольствия почти ослепляет, и я еле сдерживаюсь, чтобы не рухнуть на нее и не придавить весом своего тела. Закрывая глаза и уткнувшись лицом в ее шею, я впиваюсь зубами в ее нежную плоть и поступаю так, как велит зверь. Я кусаю ее.
Когда я пробую первую кровь, я облизываю рану, моя слюна проникает внутрь нее. Небольшое ее количество, в сочетании с моей спермой, свяжет нас вместе на всю оставшуюся жизнь. Горячка начнется и продлится до тех пор, пока она не понесет, что обеспечит продолжение нашего вида.
Быть внутри ее теплого мягкого тела — сплошное удовольствие, которого я никогда не испытывал. То, что я чувствую ее вкус на своем языке, только усиливает его, и я снова готов кончить.
Немного приподнявшись, я смотрю вниз на Винни и вижу, что ее глаза закрыты. После укуса ее глаза распахнулись, пылая ярким золотом. — Винни?
Внезапно меня переворачивают, и Винни оказывается на мне сверху, опускаясь на мой член и царапая мою грудь. Ощущения от ее меток настолько эротичны, что я приподнимаюсь, толкаясь ей на встречу.
— Мое, — рычит она и наклоняется, вонзаясь своими зубами в мою грудь.
Чувства, которые я испытываю, когда она пронзает мою кожу, заставляют меня кончить еще раз, и я вбиваюсь в нее, снова наполняя спермой. Семя течет вниз по моему члену, когда Винни начинает пульсировать и кончать на нем. Она не перестает двигаться на мне, поскольку продолжает сокращаться и расслабляться, когда один оргазм сменяется следующим.