Zомбанутый
Шрифт:
– Э-Э-ЭЙ! ПОМОГИТЕ! МЫ ТУТ!
Махина резко остановилась на перекрёсте в двадцати метрах от нас и, развернувшись на месте, проехала ближе. Из люков сверху вылезли два больших батона в обтекаемой чёрной броне и шлемах. Они немедля наставили на нас свои пушки. Я уже имел с ними дело, и отправляют они меня на пески – моментально!
– Вы заражены?! – что-то рявкнул один из них.
– Я – нет! – крикнула она и поглядела на меня. – А мама… – потух её голос, а тем временем двое из них спрыгнули на асфальт и, не отпуская нас с мушек, приблизились ещё.
– Эй, Ахтор. Эта заражена, – сказал второй из них, тыкая в меня стволом. – У девчонки нет признаков, но пока непонятно. Она вся во внутренностях мёртвых, но если нет укуса или ран… – скривился он, критически осматривая моего друга.
– Плевать, – перебил первый второго. – Они доверия не вызывают, – и наставил пушку уже на моего друга.
– Пожалуйста! Я правда не заражена! И ран у меня нет! Можете меня проверить, я всё покажу! – заголосила булочка, а я рефлекторно спрятал её за своей спиной.
– Слышь, Радонт, на вид полнейшая мертвячка, а взгляд осмысленный и ведёт себя смирно, – удивился первый.
– Ещё одну особь доставим для изучения к лабораторникам? – усмехнулся второй.
– Не-е… Наверное, травы пережрала. Мне лень опять до вечера оформлять находку, – покачал головой первый и наставил автомат мне в лоб.
Секунда, и звучит оглушающая голубая вспышка, погружая моё сознание в кратковременную тьму.
«Ну вот, опять… Почему меня постоянно бьют то гопники, то батоны?!» – подумал я, оказавшись на песке,
С досадой поглядел на свои дымчатые руки, которые какое-то время имели вид предыдущего коллеги, а потом опять расплылись бесформенными сардельками.
«Хоть бы моего друга не тронули… Гейропские батоны!» – фыркая, добавил я, встал и побрёл по пескам пустыни.
Глава 2 «Всё ложь»
(Иллюстрация 2.1)
– Го-оп-сто-о-п-на-ах! – возмутился я, что не согласен с политикой гопников.
На что мне мой лысый коллега возразил:
– Ф-ыр! Н-а-а-р-у…
И отвернулся.
Поджав губы, я тоже отвернулся и, расталкивая других коллег, отправился по торговому центру, подальше от этого тупого идиота.
Я, конечно, не уверен, но мне кажется, он сказал, что поддерживает властную тиранию рогатых гопников. Хорошо, что не признался в поклонении батонам, иначе я бы не выдержал – обоссать и на мороз!
Люблю подобные общественные места, но иногда в них попадаются просто невыносимые индивидуумы! Это ж надо такое сказануть! Я тут, понимаешь, за свободу и неприкосновенность коллег борюсь, за правильное трёхразовое питание булочками и искоренение половой дискриминации, а он, козлина!
Хмурясь над его возмутительными словами, я дочапал до дверей лифта в одном из пустых коридоров. Справа от него находилось большое панорамное окно, за которым хлопьями падал мокрый снег и тут же таял на разбитых треугольных машинах и асфальте.
С тоской поглядев на этот пейзаж, я даже передёрнул плечами – скоро зима. Опять мышцы начнут деревенеть, а скорость уменьшится вдвое. В таком состоянии не то что батона не одолеть, но даже булочку не поймать. А значит, мой революционный план будет под угрозой.
Похоже, после того выстрела в голову меня забросило куда-то на север. Слишком резко поменялась погода в тот день. И я по сей день зол на того батона – испоганил мне всё моё начинание либерального революционера. Я его запомнил!
Скривив физиономию, я вернул взгляд к двери лифта и обратил внимание на большую пыльную картинку справа от него. Подойдя ближе, я протёр своей кривой пятернёй стекло и с интересом уставился. На картинке была изображена девушка шатенка с длинными кудрями и в красном обтягивающем платье сильно выше колен.
Она стояла в соблазнительной позе, сложив руки на талии, и вытягивала красные губы бантиком. Я настолько засмотрелся на такую красоту, что непроизвольно стал интеллигентно улыбаться и капать слюной на пол.
Даже не знаю, что бы я сделал, попадись мне эта или похожая булочка. Очень жалко кушать такое произведение кулинарного искусства. Такое только под стекло и любоваться, пуская слюни!
Но ведь долго любоваться не получится, булочки со временем портятся и становятся чёрствыми и не вкусными. Но как уловить момент, когда булочка ещё не зачерствела, но достаточно полежала под стеклом, чтобы её скушать?
М-да… Похоже, я опять придумал неразрешимую дилемму… Я ещё с революцией не справился, а тут новая проблема!
Меня вообще в последнее время постоянно тянет на странные размышления, за которыми я могу провести дни, а то и недели на одном месте. Хватит, короче! Булочки запекают, чтобы их употреблять горячими. Значит, нужно быстро налюбоваться и кушать, а не разводить тут философствования!
«Но как тогда понять, что булочка с пылу с жару? В какой момент она вообще самая свежая?» – потрясённо подумал я и с ужасом схватился за голову.
«Я ведь ни разу не видел, как их готовят!»
Моё мировоззрение в этот момент перевернулось с ног на голову, а руки задрожали, рождая в моей разбитой голове картинки, как именно их могут готовить.
Вот, к примеру, раскатывают тесто с формочкой тела, фаршируют мясом и поливают красным соусом… Но вроде пряничных человечков из сказки не фаршировали мясом. А готовят их как? На огне в печи или в электрической духовке?
«Ненунах! Почему так сложно?!» – возмутился я, почёсывая себе затылок.