Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову (сборник)
Шрифт:
– А ты куда полез, – прикрикнула она на Виктора, который застыл у холодильника с початой бутылкой водки. – Средь бела дня водку достал, ну ты посмотри!
– Тамара, гости ведь, – неожиданно робко протянул он.
– Гости! Гости чай будут пить, правда, Максим? – она грозно глянула на меня.
– Конечно, конечно, – поспешил подтвердить я, быстро смекнув, кто тут в доме хозяин.
Дмитренко виновато подмигнул мне, убрал бутылку в холодильник и тоже сел за стол, где уже дымился борщ и были аппетитно разложены по тарелкам кусочки сала, черный хлеб и пучки зеленого лука.
– Приятного аппетита, – сказал он, хватаясь за ложку.
Я без промедления последовал его примеру.
«Заповедник
– Иду, иду. Кто там? – послышался заспанный голос.
– Открывай, Петрович.
Ворота медленно отворились. Потянуло болотным запахом, к которому примешивался какой-то аромат, который я не сразу распознал. Похожий запах был в цехе по изготовлению мясных полуфабрикатов, о котором я писал статью в прошлом году. Пахло мертвечиной.
– Сейчас выберем пяток кандидатов на вечернюю охоту и поедем стрелять. Борис как раз автоматы привезет, повеселимся, – сказал Виктор.
– Слушай, я же фотоаппарат у тебя дома забыл, мне снимки для газеты сделать нужно, – внезапно вспомнил я.
– Да не переживай, успеешь ты еще сделать свои снимки. У тебя до какого числа командировка?
– В четверг нужно обратно ехать.
– Так чего ты всполошился! Сегодня только вторник. Завтра будешь фотографировать, сколько душе угодно. Мне ведь тоже лишняя шумиха не помешает в прессе. Дело-то нужно развивать, клиентов заманивать. Так что все будет в ажуре. Будем считать, что сегодня у нас практическая часть. Ты ведь настоящий журналист – должен все на своей шкуре попробовать, верно?
– Верно, – подтвердил я.
– Вот и договорились. Посиди пока тут, я схожу с мужиками переговорю.
– Хорошо, давай. – Я присел на скамейку, грубо сколоченную из досок, и достал сигареты.
Виктор где-то копался, поэтому я просидел довольно долго, успев даже задремать. Но внезапно из дремоты меня вырвал оглушительный мат и грохот.
– Держи его, держи! – надрывался кто-то.
Что случилось? Я вскочил со скамейки, продирая глаза. Громкий выстрел оборвал доносившуюся из-за сарая ругань. На миг все смолкло, но тут же крики раздались с новой силой.
– Как стреляешь? Дай сюда ружье! Твою мать, а где патроны? – это был Дмитренко.
Я всерьез забеспокоился и побежал было на голоса, но тут из-за построек выскочил он. Родственники этого зомби явно не позаботились, чтобы после смерти он выглядел достойно. Вместо полагающегося в таких случаях строгого костюма на ожившем мертвеце были красная рубаха и затрапезного вида штаны с дыркой на коленке. Обувь он успел где-то потерять, а может, так и лег в гроб босоногим. При жизни он был сильным мужчиной, шахтером или строителем. Могучей шее было тесно в воротничке, а мускулы выпирали так сильно, что грозили разорвать рубаху по швам. Зомби выбежал на середину площадки перед воротами и остановился. Тут то до меня и дошла вся опасность ситуации. Налитые кровью глаза зомби остановились на мне. Губы раздвинулись в голодной ухмылке, обнажив большие желтые зубы. О, боже! Зомби медленно двинулся ко мне.
Где же Дмитренко, где охрана? Ведь сейчас этот монстр сожрет меня, черт! Я принялся отступать вдоль забора, не сводя взгляда с желтых зубов мертвеца. Помня, что от бешеных собак убегать нельзя, я решил применить этот же метод с зомби. Пока он двигался неторопливо, но я видел, что при желании он сможет догнать меня, особенно если я запнусь обо что-нибудь. А так есть шанс, что кто-нибудь из людей все же появится. Но, черт возьми, куда все подевались?
Когда я уже собрался проверить на практике, действительно ли перед смертью человек вспоминает всю свою жизнь, наконец, появился Дмитренко. С ружьем в руках он спешил ко мне на помощь. На полпути остановился, прицелился и пустил пулю зомби в ногу. Красная рубаха вздрогнул и начал
Обогнув ворочающееся тело, директор заповедника подбежал ко мне:
– Ты как? В порядке?
– Нормально, – закашлявшись, ответил я.
– Прости, что так вышло. Сторож, падла! Запил, сволочь, задвижки не проверил. Вот пара гавриков и удрала. Ты не думай, такого обычно не бывает. А козла этого я сегодня же уволю, не в курятнике же работает, понимать должен.
– Сторож гад, – согласился я, начиная отходить от шока.
– Во, улыбаешься уже, молоток! Другой бы нюни распустил, но ты, я сразу понял, нормальный мужик.
– Ага, – польщено согласился я.
– Держи тесак, будет тебе башка на память, – протянул он мне нож.
Через час, завернув свой первый трофей в большой пакет, я уже сидел в «уазике», который, отчаянно ревя мотором, вез меня на большую вечернюю охоту. В прицепе, крепко опутанные веревками, лежали шесть зомби. Именно им предстояло сегодня стать добычей. Дмитренко травил какие-то бородатые анекдоты, я смотрел в окно на проносившийся мимо городок. Мы проехали афишу с зеленой летающей тарелкой, агитплощадку, возле которой пацаны играли в лапту. Памятник Ленину проводил нас взмахом гипсовой руки, и «уазик» загрохотал по лесной дороге. Я открыл окно и глубоко вдохнул аромат тайги. Белка, сверкнув бусинками черных глазок, взлетела по кедру, зажав в зубах шишку. Машина затормозила перед проволочной оградой, и Виктор нажал на сигнал.
– Ну, что, понеслась? – подмигнул он мне.
Солнечные лучи ударили в закрытые глаза, возвращая меня к реальности. Я застонал и перевернулся на бок. Все тело болело, словно я всю ночь разгружал вагоны на вокзале. В бок что-то больно впилось. Я выругался и наконец открыл глаза. Какого черта? Я лежал в лесу. Как я сюда попал?! Ведь спать я ложился в избушке егерей, где мы отмечали удачную охоту. В ушах до сих пор гремели автоматные очереди, которые срезали зомби одного за другим. Я вытащил из-под себя кедровую шишку и попытался встать. Жутко зачесалась нога. Через дырку в джинсах я увидел небольшую ранку. Белка меня, что ли, укусила? Я потер ранку и поморщился от боли. Надо будет сходить в больницу, поставить какой-нибудь укол, не хватало еще подцепить инфекцию. Голова закружилась, но я решительно встал на ноги. Оказалось, что я спал в засохшей луже блевотины. Точно, вспомнил. Перед сном я решил сходить поблевать, а потом, видимо, свалился на том же месте. Нет, так пить нельзя. Решено – бросаю. Вот только выпью напоследок бутылочку «Жигулевского», чтобы заглушить стук в голове. Кряхтя, я поднялся и только тогда увидел его. Неужели он провел здесь всю ночь со мной? Мне стало не по себе. Младенец невозмутимо спал на траве, засунув большой палец в рот. Его маленькое тельце было покрыто засохшей кровью, ногти на руках и ногах обломаны. Я не умею определять возраст маленьких детей, но мне кажется, он родился буквально на днях. Совсем кроха. Если бы не эти длинные ногти и выпирающий позвоночник, его даже можно было назвать симпатичным. Почувствовав, что на него смотрят, младенец открыл глаза и улыбнулся мне. Красные глаза, большие даже для взрослого человека зубы. О боже!
– Отойди от него! – сзади лязгнул затвор.
Виктор навел ствол на маленького зомби и сплюнул.
– Плодятся, твари.
– Они могут рожать? – изумленно спросил я.
– Как видишь, – он ткнул ружьем в сторону красноглазого младенца. – Наверняка это детеныш той толстой бабы, которую вчера Михалыч загасил. Разродилась стерва, пока мы ее ловили. Смотри-ка, только вылупился, а уже по лесу ползает. Шустрый, гад.
– И что нам делать?