Зомбосвят
Шрифт:
— Как какая вакансия откроется, вы первые на очереди. Но обещать ничего не могу. Это может произойти завтра, а может через два-три месяца.
— Вот, видишь, ситуация на контроле, — сказал Цент, и дружески потрепал Костю по плечу. — Не расстраивайся. Верь в лучшее, трудись усерднее, и все у тебя будет хорошо.
Затем он окинул долгим взглядом картофельное поле, словно высматривая кого-то конкретного, тяжело вздохнул, развернулся и побрел обратно к воротам. Его многочисленная свита последовала за ним.
Когда
— Если нас за твое обращение к князю умучают в теремке радости, я тебе этого никогда не прощу.
Бледный Костя попытался улыбнуться, но не сумел. Похоже, он тоже не верил в то, что дерзкая выходка сойдет ему с рук.
Глава 6
Они спокойно отработали день, и вечером побрели обратно в крепость. Обоих мучали недобрые предчувствия. Старожилы сообщили им, что гвардейцы обычно приходят в гости по ночам, так что причин для беспокойства хватало. Павла так и подмывало наговорить несдержанному другу гадостей, но он помалкивал, прекрасно понимая, что толку от этого не будет. Что случилось, то случилось. Теперь оставалось только ждать и надеться на лучшее.
Поужинав в столовой, они вернулись в свою комнатку и улеглись на койки. Несмотря на то, что за крошечным оконцем уже стемнело, а оба они сильно устали, сон не шел ни к одному из них. Мрачные думы отгоняли его. И еще нарастающий страх. Всякий раз, когда в коридоре возникали шаги, оба приятеля сжимались от ужаса, с трепетом ожидая, что вот сейчас дверь распахнется, и на пороге появятся люди с оружием. Но к ним так никто и не пришел. По коридору бродили прочие обитатели общежития, и только.
Наконец, Костя нарушил затянувшееся молчание:
— Я ведь хотел как лучше, — признался он виноватым тоном. — Думал, может хоть так удастся чего-то добиться.
— Добился? — резче, чем хотел, спросил Павел.
Костя немного помолчал, а затем ответил:
— Ну, по крайней мере, о нас не забыли. Слышал, мы первые в списке.
— В списке на попадание в теремок радости? — проворчал Павел. — Черт! Не делай так больше. А если что-то такое надумаешь, хотя бы меня предупреждай.
— Ладно, извини, — пробормотал Костя. Ему и самому было страшно, поэтому он прекрасно понимал и разделял чувства товарища.
— Проехали, — сказал Павел. — Давай спать.
Спали они этой ночью очень плохо, часто просыпаясь. Обоим снились сочные кошмары. И, тем не менее, когда утром их разбудил рев сирены, заменяющий в общаге будильник, оба были просто счастливы. Никто не пришел за ними ночью, никто не увел в кошмарный теремок радости. Значит, все обошлось, и можно дружно выдохнуть.
Коллеги на картошке очень сильно удивились, увидев их поутру. Похоже, они тоже ждали, что эти двое бесследно исчезнут прошлой ночью.
Когда все устроились для традиционного утреннего перекура, к Павлу и Косте подошел тот самый прыщавый мужчинка, который вчера благоразумно спрятался от князя. Он остановился напротив, какое-то время нерешительно мялся, а затем сказал тихо, так, чтобы не услышали остальные ударники:
— Не связывайтесь с Центом.
— Что? — удивился Костя.
— С Центом не связывайтесь, — повторил мужчинка.
— Да мы и сами это поняли, — ответил Павел. — Это вот он сглупил, — добавил он, указав на Костю.
Прыщавый мужчинка остался на месте. Он еще какое-то время молчал, а затем наклонился, и добавил совсем тихо:
— Держитесь от него подальше, он страшный человек!
— Князь-то? — уточнил Павел. — Да мы и так не возле него. К тому же, все уже в прошлом.
Но мужчинка посмотрел на него таким взглядом, который красноречиво говорил — нет, ничего еще не в прошлом. Но вслух больше не произнес ни слова, и отошел от приятелей.
— Странный он какой-то, — произнес Павел задумчиво. — Как будто хотел о чем-то предупредить.
— Да не обращай внимания на этого чудика, — отмахнутся Костя. — Если будем такими, как он, то и кончим так же. Надо быть смелее.
Павел вспомнил, как минувшей ночью смелый Костя неоднократно просыпался с криком, вырываясь из объятий кошмаров, но ничего не сказал. В конце концов, навечно застрять в должности чернорабочего ударника ему хотелось не более чем товарищу, и он на многое готов был пойти, чтобы улучшить свое социальное положение в местной иерархии.
В этот день уборщики урожая превзошли сами себя, и к вечеру над картошкой была одержана блестящая победа. Последний нагруженный клубнеплодами прицеп отбыл в Цитадель, а следом за ним туда же потянулись уставшие труженики.
— Интересно, куда нас бросят завтра? — вслух подумал Павел, плетясь рядом с Костей. После битвы за урожай у него болели руки, ноги и спина. Он вдруг подумал о том, что за месяц пребывания в Цитадели у него еще ни разу не было выходного дня. Только работа, работа и работа. Усталость, соответственно, накапливалась, и даже его молодой и достаточно крепкий организм не мог аккумулировать ее вечно. Рано или поздно она даст о себе знать.
— Куда бы ни бросили, там не будет легко, — мрачно проронил Костя. — Пока из нас все соки не выжмут, с живых не слезут.
— Но ведь Андрей пообещал….
— Обещанного три года ждут, — резко бросил Костя. — А иногда и дольше. Самые тупые всю жизнь ждут.
— Три года в таком режиме я не выдержу, — признался Павел. — Все-таки будем надеяться, что так долго не придется.
— Надейся, надейся, — безрадостно позволил Костя, но сам он, судя по его виду, полностью оставил всякую надежду на улучшение социального положения.