Зона бессмертного режима
Шрифт:
– М-да, коллега, а ведь вы совершенно правы. Это ведь и в самом деле Клондайк. Дай-то бог, чтобы забеременела, – сразу оживился Брандт, Шуман снисходительно кивнул, и оба эскулапа направились к железным воротам концлагеря. Звонко барабанила капель, на ветках набухали почки, в воздухе чувствовались движение и близость предстоящих перемен. Ранняя весна сорок пятого обещалась быть дружной и теплой…
Глава 1
– Это вам, уважаемый, не лезгинка, это твист, – вспомнил Бродов перл отечественного кинематографа, весело оскалился и деловито зашуршал картой-«трехверсткой». – Для тех, кто не в курсе, это Байкал. Мы, коллеги, вот здесь, на краю длинного, словно тещин язык, болота. А на другой его стороне, в двадцати верстах отсюда, стоит избушка на курьих ножках. К лесу задом. С печкой, лежанками и запасами харчей. Бабы-яги, правда, нет, извиняйте. Теперь, гвардейцы, слушай приказ: одеваете холщовое исподнее, разбиваетесь на две команды и совершаете пеший
«Охо-хо, – пригорюнились коллеги, они же гвардейцы, они же уважаемые, они же слушатели спецсеминара, почесали свои бритые затылки и отправились готовиться к забегу. – Ну, сука, ну, бля».
Собственно, какие слушатели – за четыре дня, проведенных в тайге, ох как настрелялись, набегались, намахались конечностями, а главное, насмотрелись вволю на Бродова и его команду. Вот ведь виртуозы в квадрате, умельцы, мастера, с такими пообщаться – никаких денег не жалко.
Между тем все собрались, оделись, построились на плацу. Было ясно, снежно, морозно и бодряще, светило стылым блином, не вызывающим аппетита, медленно выплывало из-за деревьев. Его негреющие рыжие лучи отражались от внушительной надписи на фасаде «Учебно-тренировочный центр охранного предприятия „Скат“». Набрана она была из стреляных гильз. День обещался быть, как у классика, славный – с морозом и солнцем. Только вот любоваться красотами природы не хотелось, хотелось двигаться.
– Равняйсь! Смирно! Вольно! На первый-второй рассчитайсь! – Бродов приосанился, подождал, передернул плечищами. – Так-с, все в сборе. Двадцать пять героев-панфиловцев. Без трех, как в преферансе. Чертова дюжина туда, апостольская сюда. Девочки налево, мальчики направо. Все, на старт, внимание, марш! Удачи.
Он глянул на часы, потом на замыкающих, добро улыбнулся и пошел завтракать. Какая может быть война на голодный-то желудок?!
Завтракали впятером, начальствующим составом, в необыкновенно чистой, выскобленной до белизны кухне. За необъятным столом на полозьях, приделанных к нему по сибирскому обычаю, чтобы легче было мыть пол, сидели Бродов, Кныш, Небаба, Наговицын – все мужики осанистые, рослые, сразу чувствуется, из военных, а также лицо сугубо мирное, гражданское, интеллигентнейшее и начитанное – Павел Юрьевич Звонков, ответственный за хозчасть. Строго говоря, был Павел Юрьевич ученым, доктор каких-то там наук и некогда руководил научной станцией, расположенной на берегу Байкала. Да только кому она нужна сейчас, орнитология-то? Если интересует кого, то только в плане кур, диетических яиц и синей птицы счастья. Нет, на фиг, коли уж сидеть в тайге, то не под эгидой Афины [16] , а под плавниками «Ската». Этот небось зарплату не задерживает.
16
Богиня Афина считалась в Греции покровительницей наук.
– Ну, кому добавить? – ищуще глянула из-за кастрюль разрумянившаяся Раиса Дмитриевна, мигом сориентировалась в обстановке и направилась со сковородкой к Бродову. – Ну ты смотри, хочет и молчит. Пельмени, Данила Глебович, жареные, кушай на здоровье, застенчивый ты наш. Давай, давай, лопай, равняй морду с жопой. Приятного аппетита.
Вот ведь бой-баба с яйцами, даром что кандидат наук. Любимый ассистент и супруга интеллигентнейшего доктора-завхоза – с бюстом шестого номера, тяжелым кулаком и метким, не в бровь, а в глаз, словом, частенько матерным. А вообще-то, славная женщина, надежная, с такой можно и в разведку. Да, похоже, с дражайшей половиной Павлу Юрьевичу повезло, причем крупно, вот оно – единство и борьба противоположностей.
– Значит, застенчивый? – удивился Кныш, хрустко раскусил огурчик и вдруг расхохотался, в восторге выругался, с экспрессией продырявил воздух вилкой. – Ага, особенно тогда, в Салернском…
В Салернском заливе однажды они с Бродовым вдвоем угробили под настроение с полдюжины «котиков» [17] . Красу, отраду и гордость хваленого американского спецназа. И ничего, даже не поморщились.
– Да ладно тебе, Вася. Нашел тему за столом, – вспомнил Бродов море, красное от крови, сразу помрачнел и, дабы сменить пластинку, воззрился на Небабу, со тщанием готовящегося к приятнейшему чревобесию: – Ну что, Семен Ильич, как там путанка твоя? Долбится?
17
Речь идет о смешанной разведывательно-диверсионной группе ВМС США SEAL (аббревиатура английских слов: море, воздух, земля). Одновременно SEAL означает «морской котик», «тюлень». Бойцы этого подразделения традиционно считаются лучшими в США.
– А як же, командир, долбится, куда ей деться. Эх, если бы была еще не рыба, а баба, – посетовал Небаба, огромный, бритый наголо, напоминающий Котовского. – Хотя один хрен, и та и другая употребляются в сыром виде.
Вчера с большим трудом он добыл из-подо льда щуку, морозил ее всю ночь в сугробе и сейчас готовил патанку – исключительно полезное и питательное блюдо, с гарантией предохраняющее от всех известных недугов. Рецепт был прост, но требовал терпения: остекленевшую, ставшую каменной щуку требовалось раздробить, перетереть, сломать ей каждое ребрышко – словом, превратить замерзшую хищницу в кашу. Что Семен Ильич сейчас и делал, предвкушая, как закончит труд, посыплет перцем, помочит уксусом и… возьмется за ложку. Эх, да никакая путанка с патанкой и не сравнится.
– Да, а вот у нас в средней полосе хрен будет, а не патанка, – горько заметил Наговицын, тяжело вздохнул и сухо захрустел пудовыми, с хорошую кружку, кулаками. – Вернее, патанка из селитеров будет. О щучьей икре-пятиминутке я уже и не говорю. Всю экологию загадили, сволочи [18] .
Он жил в Сибири уже не первый год, но всегда при случае повторял: «Мы прорвемся, мы пскопские».
– Э, уважаемый Степан Игнатьевич, вы переходите на частности, сужаете проблему, – вклинился в общение эрудированный завхоз. – Что там Ленобласть, что там Нечерноземье. Паразитов хватает везде. Вот здесь в Сибири, например, на Оби и Иртыше почти каждый местный житель страдает описторхозом. Его вызывает паразит, э, дай бог памяти… а, метацекарий. Страшное, доложу я вам, Степан Игнатьевич, создание – обретается в печени или в желчном пузыре и способен выесть у человека почки. Тут уж, естественно, не до миндальничанья, не до компромисса, необходима экстренная полостная операция. А все дело в строганине, в замороженной рыбе, которую так любят здешние аборигены.
18
Увы, горькая правда жизни. В щуке, выловленной, к примеру, в Онежском или Ладожском озере, можно отыскать более трехсот личинок широкого лентеца, в просторечии селитера. В Чудском же озере заражена практически вся рыба.
– В замороженной рыбе? – насторожился Небаба, угрюмо засопел и бросил фрагментировать многострадальную хищницу. – И в щуке тоже?
Что-то в нем было от ребенка, у которого отняли конфету.
– Да нет, в щуке навряд ли, – успокоил его Звонков. – К тому же эти метацекарии погибают при минус двенадцати. А сегодня ночью вроде бы было куда холоднее. Так что ешьте смело, никаких метацекарий. Ну, в худшем случае ленточные черви.
Бродов более в разговоры не лез, баловался чаем и испытывал какое-то сложное, многогранное чувство – то ли умиление, то ли восторг, то ли тихую радость, то ли профессиональную гордость. Как же все-таки славно, что у него есть проверенные товарищи, преданные друзья, и ведь не просто друзья, а друзья-однополчане. Не боящиеся ни бога, ни дьявола, ни океанских глубин, ни таких добрых с виду дрессированных дельфинов с укрепленными на головах жалами длинных игл-парализаторов. Да, как ни крути, а коллектив – это сила. И как ты ни крутись – один в поле не воин.
Наконец попили, поели, выразили гранд рахмат Раисе Дмитриевне, и Бродов, легко поднявшись, взглянул на «Омегу», на ту, которая на руке.
– Однако, братцы, время. Отваливаем через полчаса.
Второй хронометр, висящий на груди, времени не показывал и был носим исключительно на счастье – по центру его зияла сквозная отметина от зуба невоспитанной касатки.
– Есть через полчаса. – Кныш оскалился, Небаба кивнул, Наговицын сделался серьезен, и они резво, но без тени суеты двинулись готовиться к грядущему мероприятию. Бродов тоже отправился к себе, вдумчиво собрался, оделся поладнее и точно к сроку был уже во дворе, у дощатого навеса, где стояли снегоходы. Целая стая стремительных, проворных, даже внешне оправдывающих свое название механических зверюг [19] . Неприхотливых, выносливых, элитной породы, с приемистыми моторами, могучей подвеской, электрическим стартером и даже обогреваемыми ручками. Негреющие лучи солнца, пробиваясь сквозь щели, играли на глянце краски, отражались от зеркал. Ну, красота, ну, загляденье, и впрямь – машины-звери.
19
Речь идет о снегоходах марки «Arctic Cat», передняя часть которых действительно напоминает морду кота.
– Эх ма! – Бродов уселся на «огненного кота», Кныш, Наговицын и Небаба разместились на двух «пантерах» [20] , чиркнули стартеры, подхватили моторы, гусеницы с хрустом вонзили зацепы в снег. И понеслись навстречу местные красоты, и заклубился следом прозрачный стылый шлейф. Ели и лиственницы стояли в белых шалях, снега было полным-полно, лютый мороз потрескивал в оцепеневших дебрях. Зима была в самом разгаре – стынь, ледяной звон, иглистый пушистый иней. Лепота.
20
Имеется в виду модель «Arctic Cat Panther».