Зона магов

Перумов Ник

– Твердь!
– окликнул его Исайя.
– Послушай, как интересно! Это достойный мальчуган говорит, что Бао приходил за жертвой. “Бао” - не то имя, не то порода. За проход через Жрущий Лес - правда, милое название?
– приходится платить человеческими жертвами, по одной с каравана. Почти все торговцы возят с собой рабов...

– Что-то я тут никого, кроме нас, не видел, - заметил Твердислав.

– Может, они уже купили билеты, если можно так выразиться, - пожал плечами координатор.
– В общем, тварь хотела этого мальчика...
– Исайя нагнулся к пленнику с что-то быстро произнес, паринишка,

чуть поколебавшись, ответил, - этого мальчика по имени...впрочем, я не уверен, что это его личное имя, а не, скажем, родовой девиз... Кео из... из рода Кеосов, так примерно. Мальчишка покачал головой, что вроде бы означало согласие.
– А мы ему чем не показались?
– спросил Твердислав.

– Мы - чужеземцы. Вдобавок белые. Белый цвет не угоден богам... так, наверное, будет правильно. Белокожие “упха” очень редки и высоко ценятся, но для святых целей требуется родная кровь, - усмехнулся Исайя.

– Ну, хорошо, - Твердислав опустился на корточки рядом с координатором.
– Тебе не стало яснее, что нам делать? Тем более, если допустить, что мы живы...

– Твое тело уже дало ответ за меня, - покачал головой Исайя.
– Оно не хочет умирать, оно страшится здешних опасностей, оно понимает, что живо... Так что нам лучше всего добраться до этого городка и осмотреться.

– Ну, а дальше?
– лицо Твердислава потемнело.
– Добермся мы туда...

дальше? Заведем себе такую же телегу и станем торговать с обитателями Дышаших Гор?

– Если выбирать между торговлей и смертью в горящем корабле я, напрмер, предпочту торговлю, - едва заметно усмехнулся Исайя.
– Но если серьезно... а чего ты, например, хочешь достичь?

Твердислав опустил голову. Теперь часы, когда он не сомневался в собственной гибели и оставался безучастен ко всему происходящму, казались чуть ли не блаженством.

– Я хотел бы вернуться в наш мир... если, конечно, на то будет воля Великого Духа. И... снова пошел бы на передовую. Мне кажется, я найду что сказать Умникам. Войну можно погасить...

– О!
– печально вздохнул Исайя.
– Про Умников можно забыть. Нам с тобой не до них. А насчет возвращения... понимаешь, случившееся с нами - чудо. Самое настоящее чудо, свидетельство благосклонности Всеотца. Надо следовать Его путем, воплощать тут Его заветы, жить по правде, помогать слабым, защищать обиженных - и взывать, взывать к Нему в разуме своем, постоянно и повсеместно, и, быть может, тогда Он и захочет явить нам Свою милость еще раз.

– Гммм...
– протянул Твердислав. Фактически слова Исайи означали, что им и впрямь придется остаться тут навсегда. Если уж нужно жить “по правде” и во всем следую Его заветам, в ожидании, когда Ему будет благоугодно вновь взглянуть на них...

А с другой стороны - неужели Он не мог оборонить свой мир, преданные Ему кланы? С объяснениями Исайи Твердислав все равно смириться не мог. Если Джейана выжгла планету и Великий Дух не воспрепятствовал ей - какое Он тогда вообще имеет право именоваться добрым и всеблагим?

– О высоких материях, Твердь, будем думать после, когда выберемся из этого леса, - заметил Исайя. Опять читал мысли, что ли?
– Да у тебя же все на лице и так написано, - усмехнулся верховный координатор.
– Нет у меня готовый ответов, вождь Твердислав. Не знаю,

где мы, не знаю, как тут очутились и почему не сгорели. Не знаю - и думаю, едва ли мы это в ближайшее время узнаем... если только не будет на то особого соизволения Великого Духа, - поспешно добавил он.
– Так что давай я еще порасспрашиваю этого сорванца, а ты сиди, слушай...

Особой пользы диалог Исайи с пленником Твердиславу не принес. Верховный координатор бойко болтал на местном наречии, мальчишка отвечал - правда, по мере того, как проходил страх, он становился все более и более заносчивым.

– Экий наглец, - заметил Исайя после одной особенно гневной тирады.
– Мы с тобой, вождь Твердислав, неминуемо будем изжарены живьем на медленном огне - а предварительно нас растянут на железной решетке и как следует польют маслом, чтобы не пригорели...

– Масло надо не сверху лить, - хмыкнул Твердислав.
– И чем же мы такое заслужили?

– В этих краях чужаков не любят, тем более - белокожих. Мы вышли из повиновения, ты оскорбил физиономию и живот своего господина кулаком - за это полагается смерть. И даже наша высокая стоимость нас не спасет. Честь, утверждает наш юный герой, дороже.

– А наш юный герой случайно не забыл, что это он сейчас связан, а не мы?
– сварливо осведомился Твердислав.
– Я ему могу напомнить. Задрать юбку и отхлестать по заднице...

– Не будучи сторонником телесных наказаний, на сей раз нахожу в твоих словах известный резон, - с притворной сокрушенностью вздохнул Исайя.
– Вообще же тут, похоже, масса интересного. Ну, например, у нашего Кео из рода Кеосов нет матери. И никогда не было, причем она не погибала и он никакой не найденыш. Он даже не мог понять меня, когда я пытался растолковать ему это. Наконец выдал что-то типа “кормившей-пока-не-можешь-держать-лука”, и это все, что я от него добился.

– Что ж тут интересного?
– пожал плечами Твердислав.
– Родила, выкормила, и сразу - к мужчинам, учить владеть мечом и луком. Обычное дело.

– Н-нет, - покачал головой Исайя.
– Скорее всего м имеем дело с совершенно новым типом...
– Похоже, в нем уже успел вспыхнуть жар исследователя.

– Погоди, нам-то до этого что за дело?
– возразил Твердислав.
– Выбраться бы отсюда...
– невольно сорвалось с языка.

– Ага!
– поднял палец Исайя.
– Значит, все-таки “выбраться”! Значит, поверил, что жив?

– Не знаю, - угрюмо отвернулся Твердислав.
– Вера говорит мне, что это - посмертие... что я недостоин лицезреть Всеотца... а сердце подсказывает, что это не так. Впрочем, если в посмертии я могу жить - пусть будет посмертие!

– Так-то оно лучше, - наздательно заметил Исайя.
– А от обычаев здешней земли отмахиваться не следует - кто знает, что понадобится по дороге?

Твердислав отвернулся и что-то буркнул себе под нос.

Бесконечная ночь все длилась и длилась. Твердислав совсем потерял чувство времени, он, сызмальства не нуждавшийся ни в каких часах. С момента кровавой драмы мог пройти и час, и десять. Жара убивала аппетит, оставляя лишь жажду. Попытки понять речь мальчишки он бросил - голова начинала протестующе трещать от боли, стоило ему начать повнимательнее вслушиваться в бесконечные извивы чужих слов.