Зона поражения
Шрифт:
Он едва ворочал вдвое укоротившимся языком, так что Платон понимал его не без труда. Непейвода развалился на стульчике, свисая со спинки, как большущая куртка. Не дождавшись от археолога ответа, Дом Симбионтов сам ответил на свой вопрос:
— Что присвоит запросу… приоритетный пятизначный номер… И первое слушание дела… из-за его экстраординарности… состоится всего через восемь месяцев… Как правило, для принятия окончательного решения… требуется несколько слушаний… Перерывы между ними составляют месяц-полтора… В обычном же порядке… планеты стоят в очереди… по десять-пятнадцать
— Ну, если дело только в бюрократической волоките… Коли горшок хранился на Тиугальбе шесть веков, вы могли бы еще немного подождать.
— Главная проблема не в этом… Я просто показал тебе… их отношение к бедным и отсталым планетам… Могучие цивилизации… всегда идут вне очереди.
Двунадесятый Дом замолк, все усилия направив на организацию нового рта взамен рассыпавшегося. Когда рот удалось собрать из клеточек рук и ног, которым почти не досталось чаю, он продолжил злым голосом:
— Суть в том, что эта червивая Лига — всего лишь фикция, парадная витрина, а за ней вечная грызня, борьба за власть. Ее штаб-квартира с недавних пор переместилась на искусственную планету Аламагордо в системе Альдебарана, ближе к Старой Земле. И значит теперь главенствующую роль в Лиге, которая охватывает больше тысячи колонизированных планет, играют представители ООН и ее союзники. Срок исковой давности истек, обвинения в ксеноциде, совершенном во время Второй Конкисты, официально сняты, и теперь уже ничто не мешает твоим соплеменникам контролировать всю Галактику, за кулисами дергая за ниточки.
— Я имею такое же отношение к Совбезу ООН, как и ты, — на всякий случай заметил Платон. — Ну, хорошо… Теперь у руля земные бюрократы. Раньше были какие-то другие. И чем эти хуже прежних? Что изменилось? Чем их политика грозит ФФФукуараби?
— Долгое время сохранялось хрупкое равновесие между несколькими крупными федерациями планет. Слабые цивилизации могли лавировать, входить в союз то с одной, то с другой силой. Порой царю обезьян удавалось стравить тигров между собой…
Непейвода в очередной раз поразил археолога знанием земной истории и мифологии. И Платону подумалось: «Уж не поработал ли ты, голубчик, на Старой Земле? Вернее сказать, не пошпионил? Любое посольство только этим и занимается. Хотя какое мне дело?.. Вполне логично, если работать с человеком посылают специалиста по земной цивилизации. Муравейник-дилетант давно бы уже закусал меня до смерти…»
— Теперь вся реальная власть сосредоточена в одних руках. И нынешние руководители Лиги уже не дадут появиться на галактической арене новой силе, способной конкурировать с ООН. Они вообще не позволяют ничего менять. Даже наш кровный интерес к золотому горшку их пугает. Просить у всевластного Департамента Оперативного Реагирования разрешение посетить Тиугальбу было рискованно. И все-таки Совет Домов Симбионтов вел такие переговоры. До Генеральной Ассамблеи вопрос, понятное дело, не дошел. Его похоронили на полдороге… А в результате Лига предупредила термопсисов, что их исконный враг активизировался, а также послала агентов убить тебя. Теперь вот пытается сбить «Оболтус».
— Так что же: карантин нужен Лиге, чтобы не допустить вашего брата к золотым горшкам?
— До недавнего времени Лига и знать о них не знала. Карантин нужен ей…— Непейвода замолк и попытался собраться, ибо уже окончательно растекся на стуле — скоро и вовсе окажется на полу. — Нужен, чтобы под рукой, наготове был этот самый вирус. Как тебе эта версия?
Вариант Платону совсем не понравился.
— По-твоему, им мало другого оружия? — с сомнением произнес он. — Почему бы тогда карантинщикам не вывезти статуи на какую-нибудь сверхсекретную военную базу? Здесь же сотни глаз…
— Может, только спутники-шпионы их и останавливают— предположил Дом. — Но при форс-мажоре они стесняться не станут. Кстати, рядовые карантинщики, скорей всего, не в курсе и уверены, что оберегают идиотов вроде нас и остальную Галактику от смертельной угрозы.
И тут археолога осенило. Он не стал подобно «Оболтусу» и Непейводе кричать «Эврика!», а лишь звонко шлепнул себя по лбу. Слишком долго мирился с навязчивой идеей муравейника и не видел очевидного. Тот считал: если начинка золотых горшков — это святое, то и аборигены должны были беречь их как зеницу ока. Но тиугальбцы вряд ли дорожили фффукуарабскими трофеями. Горшки для них — всего лишь идеальные холодильники.
Теперь для Платона было яснее ясного: надо раскапывать руины тиугальбских городов — тех, где до самой катастрофы жили аборигены. Они наверняка использовали горшки по прямому назначению.
— Что случилось? — спросил Двунадесятый Дом. — Ты что-то забыл?
— Вспомнил. Собирай манатки. Мы будем раскапывать Кихтар.
Ближайший мегаполис тиугальбской цивилизации — Кихтар вместе с другим крупным городом Уширом замыкал перечень скоплений золотых предметов, которые обнаружил спутник. Занимая больше ста квадратных километров, Кихтар был самым крупным объектом раскопок. ФФФукуарабский интроскоп обнаружил целых четыре золотых пятна — на его противоположных концах.
Ходячий муравейник недолго сидел с открытым ртом. Затем он вскочил на ноги и побежал сворачивать лагерь. Он поверил Платонову шлепку — не каждый сумеет извлечь из самого обычного лба столь чистый звон…
Грузы были доставлены на место, разбит очередной лагерь. И раскопки пошли обычным порядком. Платон находил погребенные под слоем почвы скопления золотых предметов и, весело насвистывая, рыл шурфы. Бродячие джунгли упорно лезли на территорию раскопок. Неутомимый Непейвода отгонял их все теми же феромонами, при этом успевая прикрыть мини-экскаватор от наблюдения с орбиты. Теперь каждый мог делать свою работу с завязанными глазами.
Индикатор универсального интроскопа наливался зеленью, говоря о близости искомых предметов. Золотые штуковины были рядом — в пятидесяти метрах от поверхности. Казалось бы, дело за малым: копай глубже — бросай дальше. Но все было не так просто.
Исполинские колонны разрушенных храмов Кихтара лежали вповалку и были главным препятствием на пути экскаватора. Крушить их рука не поднималась. Приходилось расширять фронт работ, превращая шурфы в раскопы, которые гораздо труднее замаскировать. Платон подкапывался под колонны, роя туннели к заветному золоту.